Сгорая от стыда из-за собственной несдержанности и безрассудства, Элери заставила себя расслабиться на мгновение, затем резко рванулась и, перелетев через край кровати, растянулась на полу. Некоторое время она лежала, дрожа всем телом, все еще находясь в плену бурных эмоций, а когда, наконец, неуклюже поднялась на ноги, то оказалась лицом к лицу с Джеймсом, который, стоя на коленях, смотрел на нее широко раскрытыми от ужаса глазами.
Одернув свитер, Элери откинула с глаз спутанные волосы и толкнула Джеймса назад на подушки.
– Элери, я думал, что мне это снится, – пробормотал он, стуча зубами. – У меня нет слов. Черт, мне очень жаль. Я не… обидел вас?
– Нет. – Она судорожно вздохнула. – Вы меня не узнали.
Он посмотрел ей в глаза.
– Я действительно думал, что это сон. Но не сомневался, что это вы.
Залившись краской, потрясенная Элери бросила взгляд на часы. До следующего приема таблеток еще оставалось уйма времени.
– Если вы в состоянии добраться до ванной без посторонней помощи, – сказала она ровным тоном, – я перестелю постель. Вы сильно потеете.
– Вы хотите сказать – как поросенок.
– Постарайтесь встать.
Джеймс осторожно поднялся на ноги и заявил, что справится сам.
– Только не принимайте душ, – приказала она, доставая из комода чистую пижаму. – Просто протритесь насухо полотенцем и переоденьтесь.
Бросив на нее сумрачный взгляд, Джеймс взял пижаму и направился в ванную. Элери быстро, насколько позволяли дрожащие руки, сняла постельное белье и постелила свежее. Как раз вовремя: появился Джеймс и, дрожа, скользнул под одеяло.
– Я хотел бы, чтобы мой термостат работал нормально, – раздраженно заметил он. – Меня бросает то в жар, то в холод. Уже пора принимать лекарство?
– Нет еще. Не волнуйтесь, я вас разбужу, – успокоила она его.
– А если я снова впаду в бешенство, стукните меня по голове книгой, – распорядился он, когда Элери опять устроилась в своем гнезде из одеял. – Мне чертовски жаль, что я вас испугал.
– Вообще-то вы меня не испугали. – В этом утверждении была изрядная доля правды. Ее до потери сознания испугало собственное поведение. – Ничего страшного не случилось. Постарайтесь заснуть.
– А если я опять наброшусь на вас?
– Я буду наготове. Но этого не случится. Хотите, я вам почитаю?
Джеймс покачал головой, не сводя с нее пристального взгляда.
– У вас круги под глазами.
– У вас тоже. – Она улыбнулась. – Не беспокойтесь. Я устала, но не больна. И я сильная как лошадь. – Элери очень надеялась, что так оно и есть, потому что, если в конечном итоге ей удастся не заразиться, это будет настоящим чудом.
– Поговорите со мной, – потребовал он, съехав пониже в постели. – Расскажите мне о себе. Вам было трудно, Элери, настолько изменить свою жизнь?
– Труднее, чем я думала, – призналась она, радуясь менее животрепещущей теме разговора. – Поймите меня правильно: я люблю свою семью. Но кафе не требует от меня такой самоотдачи, как работа в «Нортволде». – Она улыбнулась с покаянным видом. – К тому же я не могу никуда съездить. Теперь мне требуется специальное разрешение, чтобы поехать в Лондон.
Он нахмурился.
– Такой образ жизни должен вам казаться чересчур размеренным.
Элери кивнула.
– Но я привыкну. По крайней мере, мои родители счастливы. Раньше я все время говорила о том, чтобы найти работу в Лондоне, с чем такому типичному итальянцу, как мой отец, трудно смириться. Он предпочел бы, чтобы я последовала примеру моей сестры Клаудии. Она оставалась дома, пока не вышла замуж.
Джеймс улыбнулся.
– Как я понимаю, незавидная участь, с вашей точки зрения.
– Да. – Она посмотрела на часы. – Отлично. Думаю, вы уже можете принять таблетки.
Джеймс застонал.
– Полагаю, это включает галлон воды.
– Точно. – Элери стояла над ним, пока он не выпил все до последней капли, и затем приказала ему, опять сходить в ванную.
– Вы не подумывали о том, чтобы вступить в армию? – с горечью осведомился Джеймс, вылезая из постели. – Из вас получится отличный сержант.
– Не надо быть таким неблагодарным. – Она протянула ему халат. – Вот, накиньте.
Джеймс бросил на нее свирепый взгляд, но покорно сунул руки в рукава и двинулся к ванной, держась на ногах, как она с облегчением заметила, куда более твердо, чем раньше. Элери быстро привела в порядок постель, аккуратно расправив сбившиеся простыни, и, завернувшись в одеяла, устроилась в кресле, прежде чем Джеймс вернулся и забрался в постель.
