считался европейской столицей виндсерфинга), со вкусом оформленные салоны французских парфюмеров, изделия лучших ювелиров.
В магазине детской одежды она с сентиментальной нежностью смотрела на кружевные наряды для крещения, украшенные ручной вышивкой.
Александра легко прикоснулась к животу. В апреле у нее родится ребенок. Она не сомневалась, что это будет мальчик. Они с Ричардом выбрали для него имя: Ричард Фитцджеральд Кокс III. В шутку они уже стали называть его «Трип» – «Путешественник».
– А вот и я, – окликнул ее Ричард минут через сорок, когда она выходила из магазина с пластиковой сумкой, в которой лежало понравившееся ей кружевное платьице для крещения, а также несколько воздушных покрывал для детской кроватки. – Я вижу, ты не прошла мимо детского магазина.
– Не удержалась! Взгляни, Рич, какая прелесть! – Поддавшись порыву, она тут же вытащила из фирменной сумки свои покупки.
– Действительно, очень красиво, – согласился Ричард, проводя кончиками пальцев по кружевным оборкам и расшитому батисту. Но мысли его были где-то далеко.
Перед Рождеством прошел снегопад. Он превратил весь Нью-Йорк в живую новогоднюю открытку. В дорогом ювелирном магазине Кеннета Лейна было на редкость людно Покупатели толпились у застекленных витрин, разглядывая изящные новинки. Чуть ли не весь высший свет Нью-Йорка состоял в клиентах модного ювелира: у него время от времени заказывали драгоценности и Элизабет Тейлор, и Жаклин Кеннеди-Онассис. Сегодня наведался Майкл Дуглас.
В кабинете Лейна, позади торгового зала, приглушенно звучала рождественская музыка. Сюда не доносился уличный шум.
– Значит, вы настаиваете, чтобы доминирующим мотивом стала роза? – спрашивал Кении Лейн. Сидя за рабочим столом, он набрасывал эскиз.
– Совершенно верно. И не одна. – Ричард Кокс внимательно следил за движениями его карандаша.
– Не одна? Но тогда будет трудно соблюсти чувство меры. Не хотелось бы, чтобы вышло аляповато. – Ювелир старался по возможности тактично повлиять на своего заказчика.
– Вам, конечно, виднее, Кенни. Но мне нужно, чтобы об этом украшении ходили легенды.
Азарт Ричарда начал передаваться Лейну.
– Я бы предложил такой вариант: не менее пятидесяти южноафриканских бриллиантов, по пять карат каждый, blanc exceptionnel, то есть бело-голубые, самой чистой воды. Фоном для них послужат камни помельче, подобранные заподлицо. Необходимо предусмотреть вкрапления розовых бриллиантов, которые дадут требуемый оттенок.
Его карандаш летал по листу плотной бумаги, и вскоре перед взором Ричарда предстал готовый набросок: бриллиантовое колье в виде пяти роз. Три цветка располагались в нижнем ряду и два – в верхнем.
– Прекрасно, – негромко сказал Ричард. – То, что нужно, Кенни. Именно то, что я хотел. Это будет мой подарок жене по случаю рождения нашего первенца.
Лейн оторвался от эскиза.
– Когда ребенок появится на свет?
– Доктор говорит, в конце апреля.
– Но это значит, что у меня всего четыре месяца! – в ужасе воскликнул Лейн. – Боже мой, да вы просто не представляете себе объем работы! Мне нужно будет связаться с лучшими европейскими поставщиками, чтобы они раздобыли подходящие камни. Вы понимаете, сколько нам нужно бриллиантов? Потом необходимо тщательнейшим образом проработать эскиз, предусмотрев оправу для каждого камня в отдельности. По всей видимости, оправлять бриллианты придется в Париже. Не могли бы вы преподнести супруге этот подарок, скажем, на следующее Рождество?
– В конце апреля, – упрямо повторил Ричард.
– Но тогда совершенно не остается...
– Найдите выход из положения. Пусть на вас работают не пять поставщиков, а двадцать пять. Не скупитесь на сверхурочные огранщикам. Моя жена должна получить колье в день рождения ребенка.
Вместе с бриллиантовым колье Ричард сразу же заказал абсолютно идентичный дубликат из циркона и розового горного хрусталя. Это была вынужденная мера предосторожности.
XII
АЛЕКСАНДРА И РИЧАРД, 1983-1984
– Сожми мне руку, Ричард... Сильнее, Рич... О Боже мой... Вот... о...
По лицу Ричарда струился пот.
– Я с тобой, малышка. Дыши, как тебя учили.
– О, Господи...
Александра лежала в отдельной предродовой палате. Мокрые от пота волосы разметались по подушке, лицо искривилось от боли, но для Ричарда не было женщины прекраснее.
Когда она опять закричала, Ричард чуть не задохнулся.
– Осталось недолго, – мягко сказал он. – Доктор Лорд говорит, что раскрытие составляет пять сантиметров. Ты у меня просто молодчина.
Его жена вдруг замерла, неподвижно глядя в потолок и прислушиваясь к чему-то, известному ей одной. Из самых глубин ее души вырвался протяжный стон.
