– Потому что именно его застали за… гм… нарушением правил приличия.
– Матушка, никакого нарушения приличий не было!
– Возможно, не было, когда вас увидела леди Данли. Однако…
Тут матушка выразительно выгнула бровь. Агата хмыкнула:
– Похоже, девица из тех, на которых клейма негде ставить. Возможно, некоторая сумма денег, потраченных с умом, решит проблему. Ты сказала, кто это была, Сесилия?
– Я не говорила, но это не секрет. Леди Данли распространяла новость по бальному залу с такой скоростью, с какой только могла шевелить губами. Это мисс Маргарет Петерсон, так что деньгами тут проблему не решить. Ее сестра – маркиза Найтсдейл.
– Найтсдейл? – Агата выпрямилась. – Это семейство Дрейсмит. Леди Беа – моя подруга.
– Она там была. Насколько я понимаю, она сопровождала и опекала мисс Петерсон.
Агата пролила бренди себе на халат.
– Леди Беа как сопровождающая молодой особы? Вот это да! Какому дурню пришло в голову, будто из Беа выйдет хорошая дуэнья? Ее никогда не волновали вопросы приличий. Разве Элтон до сих пор не служит у нее дворецким?
– Не думаю, чтобы кто-то счел леди Беатрис идеальной кандидатурой, но необходимость заставила пойти на такую меру. – Его матушка сделала маленький глоток бренди. – Теперь леди Найтсдейл намерена взяться за дело сама. Хотя несколько опоздала.
– Матушка, ничего особенного не произошло.
– Ничего?
Проклятие! Достаточно матушке вот так выгнуть бровь, и Паркc снова чувствовал себя десятилетним мальчишкой, который снова натоптал в холле. Не то чтобы матушка особенно не любила грязи, но их домоправительница, миссис Чаринг, при виде затоптанного пола всегда впадала в ярость. А вот это матушке очень не нравилось.
– Я иду спать.
– Хорошо, Джонни. Приятных тебе сновидений. Мы сможем обсудить все завтра утром.
Обсуждать было нечего, но он не намерен был начинать спор, особенно когда тут сидит Агата Уизерспун, которая так и рвется вступить в бой.
Он не может силком тащить мисс Петерсон к алтарю. Если она не передумает, ему останется лишь вернуться домой, в Прайори, к своей прежней жизни.
К его немалому удивлению, эта мысль не доставила ему особого удовольствия.
Когда Паркc вошел к себе в спальню, его камердинер сидел у камина с книгой в руке.
– Тебе следовало выйти к Агате, дружище.
– Еще чего! Ты что, за дурака меня держишь? – Рослый шотландец ухмыльнулся. – Не думаю, чтобы эта леди была очень рада поделиться со мной свечами.
– Наверное, ты прав. Что ты читаешь?
Ухмылка Мака стала шире. Он гордо продемонстрировал свою брошюру.
Паркc прищурился, чтобы прочесть название на обложке.
– «Полный путеводитель по девицам Ковент-Гарден, включая расценки, места работы и особые любовные умения». Боже правый! «Особые любовные умения»? Что это значит?
– А ты правда хочешь узнать?
– Нет!
То, как заблестели у Мака глаза, сказало Парксу, что он определенно не хочет слышать продолжения.
– Уверен? Не хочешьузнать про Рыжеволосую Пег – кстати, рыжие у нее волосы вовсе не на голове, – которая может ртом…
– Молчи! Не хочу больше этого слышать. Ты и так уже сказал слишком много.
– А еще есть Пышная Бесс, у которой самые большие…
– Мак! Прошу тебя. У меня был ужасный вечер, чтобы ты еще увеличил мою головную боль.
– Эх, да у тебя что, снова голова болит? Заварить тебе моего особого чая?
– Нет.
Ему хотелось лечь в кровать, укрыться с головой и сделать вид, будто этого вечера вообще не было. А утром проснуться свободным человеком.
Но он и так свободный человек! Мисс Петерсон отвергла его предложение.
Тогда почему он не чувствует себя свободным?
– Помоги мне снять этот проклятый фрак.
– А ты точно не хочешь пройтись до Ковент-Гарден и попробовать отыскать одну из этих девочек?
– Господи, нет! Ничего, кроме дурной болезни, там не найдешь.
