– Хорошо. Тогда я не понимаю, почему ты так злишься.
– Правда?
Он повернулся к только что вошедшей горничной со светло-каштановыми волосами, собранными в пучок, и в розовой униформе. Джони Картер – так звали горничную – было не больше двадцати двух лет. Девушка молча остановилась слева от Итана.
– Яйца, тост, кофе, – сухо сказал он, не грубо, но и не вежливо.
Горничная кивнула, а потом быстро вышла. Подобное настроение работодателя явно было ей в новинку.
– Правда. Я и представления об этом не имею.
Ей самой хотелось убежать, потому что мрачность Итана пугала даже ее.
– Сегодня утром мне позвонил мой адвокат. Оказывается, клиника просит, чтобы я разрешил предоставить твоему адвокату все записи о… процедуре, которые имеют отношение ко мне.
– О! Итан, я не сделала ничего незаконного. Мой брат имеет право увидеть доказательство того, в чем его обвиняют!
– Его ни в чем не обвиняют, потому что я не выдвигаю обвинений! Тебе приходило в голову, что я могу подумать, будто ты пытаешься отказаться от нашего соглашения?
– Нет! Итан, нет! Я заключила сделку, и собираюсь соблюдать ее условия. Тебе не о чем беспокоиться!
– Ты должна была мне сказать. Почему ты этого не сделала?
– Я только собиралась кое-что проверить.
– Ты собиралась проверять то, что имеет отношение ко мне. Хотела убедиться, что я сказал тебе правду? У меня такое чувство, будто ты мне не доверяешь.
– Я тебе доверяю, Итан. Но я не доверяла и не доверяю всей этой ситуации в целом. По-моему, у меня есть право увидеть предварительную информацию.
– Что ж, ты ее увидишь. Твой адвокат получит документы. Боже сохрани, чтобы ты поверила мне на слово!
Он бросил на стол салфетку и вышел. Саванна сидела за столом, чувствуя одновременно смущение и угрызения совести.
Она хотела сохранить своего ребенка, а заодно узнать правду. Она не думала, что поступает неправильно, когда попросила разрешения увидеть документы.
Горничная принесла завтрак Итана, и Саванна робко улыбнулась.
– Жаль, но он уже ушел.
Джони посмотрела на Саванну. Потом сказала мягким, добрым голосом:
– Что бы там ни было, все образуется.
– Да. – Саванна печально кивнула. – Но легче судить задним числом.
Горничная унесла завтрак Итана на кухню.
Женщина осталась в пустой комнате. Ей не хотелось влюбляться в Итана, но она и не собиралась становиться его врагом.
Молодая горничная вернулась.
– Что-нибудь еще, мэм?
– Нет.
Саванна улыбнулась Джони, и та вышла.
Женщина откинулась на спинку стула. Она была виновата в том, что между ней и Итаном возникло напряжение, но не знала, как это исправить.
Глядя на дверь кухни, Саванна подумала, что за ней находятся, по крайней мере, два человека, которые очень, очень хорошо знают ее мужа. Они готовят ему еду. Убирают его дом. Стирают его одежду.
И наверняка знают, что ему нравится, и что не нравится.
Не думая ни о правилах приличия, ни о возможных последствиях, она встала и направилась на кухню. Кухарка, миссис Перес, стояла у плиты и пила кофе. Джони сидела за столом на высоком табурете. Девушка ела завтрак, который не съел Итан. Увидев Саванну, обе замерли.
– Миссис Маккензи!
– Все в порядке, – успокоила Саванна. – Мне только нужно кое-что узнать.
Шестидесятилетняя кухарка глядела на Саванну, сузив глаза.
– Что вы хотите узнать?
– Я поссорилась с мистером Маккензи.
Горничная и кухарка переглянулись.
– Мы слышали, – сказала миссис Перес.
Джони кивнула.
