Бонни задумалась.
– Никто не знает лучше, чем я, каково там жить. Я могла бы заставить Элая кое-что изменить.
– Тогда ты была молода, а теперь ты не можешь повлиять на Элая.
Бонни хотелось плакать, но она сдержалась.
– Было время, когда я имела большое влияние на Элая, Вебб. Он очень меня любил. До… до…
Вебб робко коснулся ее руки.
– Пока не умер ваш ребенок?
Бонни быстро взглянула на спящую Розмари, словно желая убедиться, что она в безопасности.
– Все пошло прахом после этого. Элай упрекал меня, знаешь..?
Вебб кивнул и чуть крепче сжал руку Бонни.
– Знаю.
Бонни задрожала от этих воспоминаний.
– Я думала, что это пройдет, что это горе заставляет его так поступать. Но с той минуты все становилось хуже и хуже, пока не развалилось окончательно. Элай сбежал, я – тоже…
– Но были же моменты, когда вы могли сблизиться?
Ни с одним человеком Бонни не стала бы говорить об этом, но Вебб был ее другом. Он всегда ее понимал.
– Элай ушел из дому на другой день после похорон. Я знаю, что у него была, по крайней мере, одна женщина. Я… я отчаялась вернуть его…
– Тебе не нужно рассказывать об этом мне, Бонни.
– Мне необходимо с кем-то поделиться, Вебб… Мне так надо с кем-то поделиться!
Вебб обнял ее сильной рукой и привлек к себе. Бонни знала, как трудно ему выслушать все, что она расскажет, но остановиться уже не могла.
– Перед самым отъездом Элая на Кубу, я позвонила ему в клуб… Я просила его… о! Вебб! Я умоляла его прийти домой. Я думала, мы сможем поговорить…
Вебб молча ждал, когда она продолжит.
– Я вцепилась в него, Вебб… Я так боялась, была в таком горе.
– И он занялся с тобой любовью? – мрачно спросил Вебб.
Бонни бросило в жар, и слезы навернулись ей на глаза.
– Да, Вебб. Я никогда не видела его таким… он рвал на мне одежду так, словно ненавидит меня.
Бонни чувствовала, как в нем закипает ярость.
– Он причинил тебе… боль?
– О да! Но это не то, о чем ты думаешь. Это была не физическая боль, Вебб!
Бонни с содроганием вспомнила тот вечер в роскошных комнатах, где когда-то была так счастлива с мужем. Элай унижал ее, заставляя принимать самые постыдные позы, а затем бросил ее.
– Он презирал меня, Вебб, он был так холоден. Так ужасно холоден.
– Все это уже в прошлом, – сказал Вебб после долгого молчания, – я знаю, тебе было больно, но это теперь позади.
Бонни подумала о недавней ночи, проведенной с Элаем.
В ту ночь она забыла все: боль, оскорбления – и отдалась ему с такой готовностью, с какой отдаются только распутные женщины. А утром нашла ту проклятую пятидесятидолларовую бумажку. Мало того, Бонни не могла поручиться и сейчас, что, если Элай поманит ее, она не побежит к нему.
Она вздохнула.
– Это прошло, – повторил Вебб.
Милый порядочный Вебб! Хоть бы он оказался прав!
Глава 11
Голова у Элая разламывалась от боли, и жидкий свет, проникающий через окна спальни, раздражал глаза. Он натянул на себя одеяло и застонал.
– Я не помню даже, сколько выпил… так трещит голова, так мне плохо, – пробормотал он из-под одеяла.
Голос Сэта донесся откуда-то снизу.
– Ты не помнишь, как я ударил тебя по голове бутылкой?
Элай медленно спустил одеяло и попытался разглядеть человека, который называл себя его другом.
– Что?
