что рассматривают товары, выставленные в витрине магазина.
– Не здесь, – ответил Вебб, – пойдемте в отель. Я хотел бы выпить горячего кофе.
У Элая непроизвольно сжались кулаки, но он взял себя в руки.
– Как угодно.
– Если не перестанешь вопить «папа», юная леди, – прошипела Бонни, грозя пальцем Розмари, – я надаю тебе шлепков и все на этом закончится, понимаешь – шлепков!
Кэтти, всегда миролюбивая, поспешила заинтересовать девочку овсяной кашей.
– Нет, нет, наша Роз не хочет шлепков, она сейчас будет есть кашу. Она очень хорошая девочка!
– Она – Мак Катчен, – отрезала Бонни. Ее волосы растрепались, одежда была измята, и ей ничего так не хотелось, как помыться в горячей воде и лечь в постель. Но она не могла позволить себе этого, так как Элай и Вебб, возможно, уже сцепились на улице. Она должна разнять их, пока дело не зашло слишком далеко.
Бонни выбежала на улицу и убедилась, что их там нет. Она оглядела улицу, приглаживая волосы.
– Боже, куда же делись эти идиоты? – Она должна найти их!
Тат О'Бейнон деловито подметал тротуар, и Бонни трижды пришлось обратиться к нему, прежде чем он неохотно поглядел на нее.
– Ты видел здесь Мак Катчена и мистера Хатчисона, Тат?
Тат покраснел и смутился. Ясно, он уже слышал, что миссис Мак Катчен провела ночь за рекой с мистером Хатчисоном. Возможно, уже во всем Нортридже не найдется человека, который не знает эту сенсационную новость.
– Да, мэм.
Бонни еле удержалась, чтобы не топнуть ногой.
– Где? – прошипела она.
Тат указал на отель «Союз» и вновь принялся за работу.
Войти в отель в таком плачевном виде при столь неважной репутации, а теперь и вовсе испорченной, казалось Бонни самым трудным делом в ее жизни, но выхода у нее не было.
Официантки и посетители сверлили ее глазами, когда она пересекала просторный зал. Вебб и Элай сидели за столиком возле окна, пристально глядя друг на друга, перед ними стояли чашки с дымящимся кофе.
Они увидели Бонни почти одновременно и оба почтительно встали. Элай казался таким взвинченным, что Бонни хотелось залезть под стол, когда он окинул ее взглядом, фиксирующим каждую складку на ее одежде.
– Если вы устроите здесь сцену, – выдохнула она, когда Вебб предложил ей стул, – я убью вас обоих. Ясно?
– Отлично, – отозвался Элай.
– Мы разберемся во всем, – твердо сказал Вебб, – как разумные взрослые люди.
– Мечтатель, – вздохнула Бонни.
– Я только что говорил мистеру Мак Катчену про наш дом, – сообщил Вебб.
Взглянув на Элая, Бонни встревожилась.
– Наш дом? – переспросила она, моля Бога, чтобы Вебб не начал распространяться о планах, которые они обсуждали ночью.
– Да, именно так, – подтвердил Вебб, сияя. Он протянул, было руку, чтобы коснуться Бонни, но тут же отдернул ее, заметив взгляд Элая. – Мы с Бонни решили отныне не скрывать наших истинных отношений.
Элай потянулся за столовым ножом, и Бонни замерла. Но он только поиграл им.
– После вчерашней ночи, – угрожающе начал Элай, не глядя ни на Вебба, ни на Бонни, – нет никаких сомнений в характере ваших отношений.
Бонни вспыхнула. Решение выйти замуж за Вебба далось ей не легко: они говорили об этом всю ночь. Но она не ожидала, что почувствует стыд. Страх – да. Ужас – да. Но не стыд.
– Элай…
В его золотисто-карих глазах таились угроза и глубокая боль. Бонни следовало покончить с этой ложью раз и навсегда, – пока Вебб не лишил ее этой возможности.
– По причинам, известным только нам, мы с Бонни думали, что пока лучше держать наши отношения в тайне. Дело в том, что фактически мы уже давно стали мужем и женой.
Только Бонни знала, что кроется за сдержанностью Элая. Он был уничтожен.
– Как давно? – спросил он.
– Два года, – добродушно ответил Вебб.
Бонни не сказала бы ничего, даже если бы от этого зависела ее жизнь.
– Два года, – повторил Элай, и, спустя мгновение, их глаза встретились. Она знала, о чем он думает. Он вспоминал ночь, когда купал Бонни, а потом занимался с нею любовью. Он не забыл о ее страсти.
