– Заметила что?
– Когда мы занимались любовью. – Его голос зазвучал безучастно.
Она ответила после секундного замешательства:
– Это было прекрасно.
– Но ты все-таки заметила, ведь так?
– Да, – призналась она.
– Как ты думаешь, почему это случилось?
– Я не знаю. – Александра старалась, чтобы ее голос звучал спокойно, даже беспечно. – Тут может быть много причин.
– Имеющих отношение к аварии? К операции?
– Возможно. – Она снова прижалась к нему. – Я уверена, что беспокоиться не о чем, милый.
– Как ты думаешь… может, нам еще раз попробовать?
– Я думаю, нам лучше подождать хотя бы денек. Нельзя так нагружать твой организм, надо дать ему отдохнуть.
– Ты боишься, что в следующий раз будет то же самое? – Он помрачнел.
– Нет, конечно, нет!
– Пожалуй, ты права. Не стоило ждать, что все сразу войдет в норму.
Александра уставилась в темноту.
– Давай подождем.
– Обратная эякуляция. Так ему сказал уролог.
– А ты понимаешь, что это значит, Али?
– Да. Вместо эякуляции спермы обычным путем она выбрасывается назад, в мочевой пузырь.
– Ты понимаешь, что это означает для тебя?
– Возможное бесплодие, – очень тихо ответила Александра.
Разговор происходил в январе в кабинете Теодора Салко на Парк-авеню. Уже во второй раз она обратилась к нему в полном отчаянии.
– Мне нужна помощь, Тео.
Салко покачал головой.
– Ты обратилась не по адресу, Али. Я не могу решить эту проблему. Я хирург-ортопед.
– Ты можешь помочь, можешь попытаться хотя бы вразумить Андреаса.
– Каким образом?
– Он не хочет что-либо предпринять в сложившемся положении. С той самой минуты, как уролог объяснил ему, в чем проблема, он опять замкнулся в своей скорлупе. Даже слышать ничего не хочет о лечении.
– Я сильно сомневаюсь, что существует лечение, способное ему помочь, Али.
– Оно должно существовать! – воскликнула она.
– Когда Андреаса положили в больницу в Монце, – объяснил Салко, – они обнаружили, что мочеточники рассечены. Это часто случается при тазобедренных переломах. Предстательная железа и…
– Тео, я знаю, что случилось, – перебила она его. – Я хочу знать, что нам теперь с этим делать.
– Может быть, ничего. Али, ты должна понять, в каком-то смысле Андреасу опять повезло… – Он вскинул руку. – Дай мне договорить. – Салко выбрался из-за письменного стола, подошел и сел рядом с ней на кожаном диване. – Андреас мог потерять способность к мочеиспусканию. Кроме того, он мог остаться импотентом. Но ведь подобных проблем нет, насколько я понял?
– Нет, слава богу, нет, но…
– Никаких «но».
Нож, засевший в груди у Александры с тех самых пор, как Андреас вернулся домой после консультации уролога, повернулся в ране и кольнул еще глубже.
– Это моя вина, – сказала она.
– Как ты можешь винить в этом себя, Али? Не сходи с ума.
– Он хотел ребенка, – тихо призналась она, и слезы навернулись ей на глаза. – А я лишила его этой радости.
– Это не ты, это авария.
– Нет, я! – Ярость, клокотавшая в ее груди, выплеснулась в этом возгласе. Она до боли стиснула кулаки, ногти впились в кожу. – Он хотел детей, а мне хотелось побыть с ним вдвоем. Он умолял меня, но я была так упряма, я даже слышать ничего не хотела!
– Ты же не могла предвидеть, что такое случится, – попытался утешить ее Салко. – Ты его любила, потому и хотела…
