Гонки на выживание

– И теперь, когда ему придется несколько месяцев преодолевать нечеловеческую боль в попытке выиграть невозможную, безумную битву, чтобы вернуться на автодром к следующему чемпионату, я буду торчать там каждый божий день как живое напоминание о том, что с ним случилось.

– Но ведь именно это и должно ему помочь, как ты не понимаешь? Ты должна быть с ним.

– Чтобы он не забывал! – Александра в отчаянии закрыла лицо руками. – Он будет видеть, как я легко расхаживаю по квартире, пока сам он хромает на костылях. Он будет смотреть, как я рисую, то есть делаю то, что мне больше всего нравится. Я буду приносить ему еду на подносе, как ребенку. Он будет наблюдать за гонками по телевизору. И еще он будет сидеть на нашей террасе и видеть, как отцы и матери прогуливаются с детьми по Центральному парку! Говорю тебе: он меня возненавидит.

Салко осторожно отвел ее руки от лица.

– Он не будет тебя ненавидеть, Али.

Первая слеза покатилась по щеке Александры, но голос у нее был тверд, и она решительно встретила его взгляд.

– Будет, – сказала она. – Он будет меня презирать.

28

Даниэль вернулся домой.

Он даже не подозревал, сколько невероятных мелочей будет на каждом шагу напоминать ему об этом. Стоило ему взглянуть в зеркало, как он читал это у себя в глазах. Его шаг стал более упругим. Даже когда он ложился по вечерам, кровь продолжала петь в его жилах, мешая уснуть. Его губы чаще улыбались, он заметил, что женщины дважды, а то и трижды оборачиваются ему вслед. Приглашая кого-нибудь из знакомых дам пообедать, он буквально фонтанировал остроумием, чего с ним раньше не случалось, а занимаясь с ними любовью, он наконец избавился от мучительного опасения, которое преследовало его после случая с Розой, что одна из них вдруг забьется в агонии и умрет.

Нью-Йорк был тем местом, где ему хотелось повесить свою шляпу, тем местом, где он чувствовал себя как рыба в воде, тем местом, где ему надлежало быть.

Он вернулся домой.

Фанни, как всегда, оказалась на высоте. В апреле 1960 года, стоило ей узнать о перемене в его настроении, как она начала действовать: первым же рейсом вылетела из Берлина в Лондон, вооруженная последним номером «Нью-Йорк таймс» и бюллетенями трех ведущих агентств по сделкам с недвижимостью на Манхэттене.

Она вихрем ворвалась в домик на Монпелье-Уок, открыла самый маленький из пяти своих чемоданов из свиной кожи.

– Ты не передумал?

Даниэль посмотрел ей прямо в глаза и улыбнулся.

– Нет.

– Тогда к делу. – Голос не выдавал ее чувств, но глаза радостно блестели. – Две вещи. Дом для тебя и представительство «Харпер и Стоун». – Она разложила на столе привезенные бумаги. – Начинай искать. Где ключ?

Даниэль встал.

– Пойду принесу.

Он отпер ящик старинного письменного стола красного дерева и извлек оттуда коробочку, которую Фанни подарила ему на Рождество. Он принес ее к столу и, не открывая, положил перед Фанни.

– Вынь его, Дэн.

Даниэль молча повиновался. Литой ключ из чистого золота с неразрезанной бородкой показался ему тяжелым и прохладным.

– Первым долгом, – деловито продолжала Фанни, – давай найдем помещение для конторы. Нарезку на ключ закажем для замка от двери твоего кабинета.

– Нет, Фанни. Этот ключ должен отпирать входную дверь в контору. Это наш ключ. От нашей конторы. От нашего будущего.

Фанни просияла. Этот человек – один из немногих в ее жизни – никогда не давал ей оснований для сожаления. Она всегда знала за собой это умение распознавать настоящих людей, наделенных искрой божьей, и Дэн Стоун был одним из них. Он мог похвастаться не только характером, творческой жилкой и сексуальной привлекательностью: у него была душа.

Она пристально посмотрела на него.

– Ты ведь мне доверяешь, Дэн?

– Всей жизнью.

– Тогда поверь моим словам. Я чувствую, что с тобой в Нью-Йорке ничего плохого не случится. Не знаю, почему ты вдруг изменил свое мнение и решил вернуться, и не собираюсь спрашивать. Но время ты выбрал самое подходящее. Помнишь старую поговорку? Время лечит все раны. К Джо Бернарди это тоже относится, как и к любому другому. У тебя новое имя. Ты изменился с тех пор, как уехал из Штатов. Эта твоя бородка в сочетании со шрамом классно смотрится… Телевизионщики будут от тебя в восторге…

– Эй, притормози! Какие еще телевизионщики?

– Предоставь все мне, – отмахнулась Фанни. – Лучше сосредоточься на том, где ты хочешь жить.

Они нашли для него квартиру в солидном доме на 11-й улице в Гринвич-Виллидж, и Даниэль вселился в нее к июню. Он радовался любым мелочам: швейцары называли его по имени, в соседних магазинах быстро изучили его вкусы и обзавелись запасом его любимых сыров и вин, даже тех сортов мыла и пены для