– Жду, когда ты позвонишь, котик, – ответила Лайза, и Майкл по голосу понял, что она улыбается. – Сижу, жду, страдаю.
– Опять от Рэя бегаешь?
Рэй, парень Лайзы, в последнее время стал слишком много себе позволять, и она часто ночевала в офисе.
– Не надо. – В голосе послышался холодок. – Слушай, котик, давай не будем играть в телефон доверия. Ты сам боишься семнадцатилетней девочки, хотя вроде бы уже большой мальчик.
Майкл насупился, поправил галстук.
– Ей двадцать три, и я ее не боюсь. С чего это тебе взбрело в голову?
Лайза томно усмехнулась, довольная своей проницательностью.
– Помню, как ты побелел, когда услышал, что тебе звонил некто Артур Керни. Ну, я и предположила, что дело не в нем: от мужского звонка парни не бледнеют. Старшая сестра – тоже вряд ли: она замужем и вообще скучная. Значит, малышка. – Лайза помолчала, давая ему время вникнуть в ход ее мыслей. – Я права?
Майкл сдержал смех.
– Эй, ты нечестно играешь, поняла? Ладно, про Рэя молчу, но ты тоже ничего не говорила. – Майкл не стал ждать ответа Лайзы, открыл записную книжку, взял ручку. – Давай о деле. Надеюсь, тебе удалось за день разузнать, больше, чем мне.
В трубке зашуршало: Лайза тоже открывала записную книжку.
– Негусто. За две недели никто не покушался снять деньги со счета Клер Тодд, ее кредитной карточкой тоже никто не пользовался. До того она сама сняла большую сумму наличными, но и только. Билетов на самолет не покупала, машину напрокат не брала, работу не искала, в лотерею не выигрывала. Небось, сидит сейчас где-нибудь под мостом и грызет собачьи галеты.
Наконец Лайза достигла поставленной цели: Майкл рассмеялся.
– Только не это, – возразил он. – Клер из тех, кто ничего хуже икры и пятизвездочных отелей в жизни не видел.
– Ладно, – откликнулась Лайза, – тем лучше. Если человек привык к икре, а не к собачьим галетам, его проще найти. – Продолжая болтать, Лайза перевернула страницу, она помнила о деле. – Что у нас на завтра?
– Список всех наемных квартир в радиусе пятидесяти миль от Хьюстона. Дженни регулярно видится с Клер, я уверен, но она всегда ночует дома, в своей постели, – ответил Майкл, а про себя подумал: легла Дженни или еще нет? Ее машина с неостывшим мотором стояла у дома, на спидометре прибавилось сто миль. Отсюда радиус поиска. – Приставь кого-нибудь к Алексу Тодду. – Сказав это, Майкл сам удивился. Решение не было обдуманным, но словно внутренний голос продиктовал его. А уже давно – точнее, шесть лет назад, когда инстинкт подсказывал ему, что надо бы остаться на складе с Кином, хотя другой инстинкт звал в объятия Брук, – Майкл понял, что в интересах самосохранения внутреннему голосу надо доверять.
– К мужу? – Лайза тоже удивилась.
– Да, посмотрим, что он делает. Может, тоже ищет ее, а тогда он, скорее всего, найдет жену раньше нас. Он-то лучше ее знает. Когда он ее найдет, я хотел бы быть рядом.
Усталость одолевала Майкла, он потер ладонями щеки, прогоняя сон.
– И еще, врач Клер. Выясни, кто он и как давно Клер общалась с ним.
– И на что жаловалась, да?
– Следы побоев, сломанные ребра… Алекс, конечно, осел, но особой жестокостью вроде никогда не отличался. Да не знаю я, Лайза. Может, он спятил, и у Клер были веские основания для побега. Дженни явно считает меня недостойным доверия. Она с удовольствием отослала бы меня обратно в Сиэтл наложенным платежом.
– Вот видишь! – нахально откликнулась Лайза, захлопнув записную книжку. – Говорила я, ты ее боишься.
К двум часам ночи Майкл отчаялся заснуть. Полная луна, яркая, как прожектор, светила прямо на подушку. Желудок сердито урчал что-то о безответственных людях, забывающих вовремя поесть.
Майкл натянул старую армейскую майку цвета хаки и, как был, в старых шортах вместо пижамы, пошел вниз, мысленно готовя себе многоэтажный бутерброд. Босые ноги бесшумно ступали по покрытым ковром ступенькам.
Спустившись, он заметил в конце коридора слабый колышущийся свет. Значит, все-таки кто-то в доме не спал. Майкл остановился, вгляделся в игру теней. На отблески огня не похоже: цвет не тот, для движений человека резковато… Серебристое мелькание могло исходить только от старого черно-белого фильма по телевизору.
А это в свою очередь могло значить одно. Дженни. Милая глупышка Дженни, которая может в сотый раз подряд рыдать над «Ночами Кабирии». Видно, ей тоже не спалось.
Майкл решительно, чтобы не дать себе времени раздумать, пошел на свет. Конечно, Дженни там. Она сидела вполоборота к нему, разметавшиеся по плечам волосы отливали серебром.
На бледном лице девушки не было и следа косметики: очевидно, ее уже смыли слезы. Рядом с ней на диване стояла коробка с салфетками, и весь пол был усеян смятыми белыми комочками. Как близко у нее слезы, с неожиданной нежностью подумал Майкл. Мягкое у нее сердечко.
Дженни явно не рассчитывала на чей-либо приход. В одной только ночной рубашке без рукавов, она сидела по-турецки в углу дивана, между колен покоился огромный пакет попкорна.
Не замечая его, Дженни сделала большой глоток из бокала. Что-то крепкое, судя по тому, как она сморщилась и закашлялась, прикрыв рот ладонью.
