пробежал холодок.
Наверное, причиной тому кровать. Она занимает почти всю комнату.
А может быть, дело в красках.
Голубые простыни и белые стены, да еще кое-где на стене, к которой придвинута кровать, серые от облупившейся краски пятна.
– Когда-то в этом доме жил иностранец. Мне показалось полной безвкусицей висевшее здесь огромное зеркало. Я его снял, и остались эти следы.
И все-таки ощущение озноба не пропадает. Быть может, это неловкость от того, что меня привели в спальню.
Подхожу к окну и смотрю на море.
– Погляди-ка, вот там виднеются красные тории [3].
– А-а, правда, стоят в воде.
– А вон там, у скал, хорошо ловится рыба.
– Вы увлекаетесь рыбной ловлей?
– Да.
Меня и во время разговора что-то подталкивает как можно скорее уйти отсюда. Чтобы справиться с неловкостью, я решительно поворачиваюсь и говорю:
– Давайте покормим кошек.
На кухне собрались все четыре кошки и, разом открывая красные рты, мяукали, выпрашивая еду. Он объяснил, как каждую из них зовут: вот слева Суити-пай, за ней – Попкорн, Мама, а это – Малышка. Все они белые, их почти не отличить друг от друга. Разве что по величине.
– Не пойму, как вы их различаете?
– Когда привыкаешь, начинаешь различать их по голосу. У Суити-пай самый красивый. «Тю-тю-тю», – каким-то особым голосом сзывает он кошек. Не спеша раскрывает пакет и достает из него консервные банки. Одна, вторая, третья, четвертая…
– Неужели они столько съедают?
– Я сразу даю им помногу, ведь бываю здесь не каждый день.
Наш разговор в комнате наверху и о кошках занял не так уж много времени. Я перехожу в соседнюю с кухней комнату и начинаю не спеша ее осматривать.
Внезапно мне на глаза попадается фотография, стоящая в углу книжной полки. Он и какая-то женщина, оба улыбаются. У женщины длинные распущенные волосы, смуглая кожа. Сфотографирована она по пояс, но по выпуклости груди и линии плеч можно представить, что она довольно полная. Когда же сделан снимок? Прическа и очертания лица выдают в мужчине человека еще молодого. Беру в руки маленькую рамку и всматриваюсь в фотографию.
– Что ты рассматриваешь? – слышится его голос.
– Вот, – протягиваю ему снимок.
– О, это давнишнее фото.
– Ваша супруга?
– Нет.
– И тем не менее близкий вам человек, не так ли?
– Почему ты так решила?
– Ну, такое впечатление складывается само собой.
– Вот как? Да, прежде она здесь жила.
– И кошки тоже?
– Да. Она крестная мать Суити-пай и Попкорна.
– А теперь?
– Мы расстались. Теперь она живет за границей. Умная была женщина.
– Гм, но красавицей ее не назовешь.
– Правда? Мне она кажется красивой.
– Вам нравятся такие женщины?
– Да в общем, нет. Но она была очень славная.
Это замечание звучит не очень-то деликатно. Неприятно, когда в твоем присутствии превозносят прежнюю возлюбленную, думаю я и возвращаю фотографию на место.
В этот миг он встает передо мной, как бы заслоняя фотографию, и пристально заглядывает мне в лицо. Когда наши глаза встречаются, он произносит:
– Ты понимаешь, что значит быть с человеком единым целым?
Растерявшись от столь неожиданного вопроса, я отворачиваюсь. Все это так внезапно, что я не знаю, куда деть глаза.
