Дженна помолчала. Потом заговорила тихо, неуверенно, словно забыв, что Хит сидит напротив и слушает ее.
– Понимаешь, никогда в жизни я не говорила никому о… любви. У меня были мужчины. Не слишком много для свободной женщины, но были. Для большинства я всегда была только любовницей, никем иным. У меня были… отношения, понимаешь?
– Понимаю. Для здоровья.
– В принципе – да. Потом появился Итан.
– И ты влюбилась?
– Нет. Он просто не возражал против брака. Не хотел, не предлагал, не добивался, не настаивал – просто не возражал.
– А ты – хотела?
– Не знаю. Нет, наверное. Перед тем, как появился Итан, у меня был роман с одним человеком… плохим человеком. Жестоким и глупым. С твоей точки зрения это было нечто вроде проституции. Спать с ним означало… Самое смешное, что это ничего не означало, только я этого не знала.
– Понятно. Ты спала со своим начальником.
– Да.
– И он тебя бросил?
– Да.
– И никаких выгод тебе это не принесло?
– Да.
– Зато принесло боль и опустошение?
– Да.
– Рассказывай.
– Больше нечего рассказывать. У меня была депрессия, потом я пахала как ненормальная, чтобы забыть всю эту грязь, а потом встретила Итана. А он хороший парень. Легкомысленный, но не злой, щедрый, немножко бестолковый. Очень красивый. Светский.
– То есть подходящий во всех отношениях мужик?
– Да. Ты злишься?
– Честно говоря, я слишком потрясен, чтобы злиться.
– Почему? Я ужасная, да?
– Дженни, а ты отдаешь себе отчет, что в целом мире найдется едва ли с десяток молодых женщин, способных честно рассказать о своем прошлом?
– Почему?
– Потому что прошлое почти у всех было разное. Довольно часто – неудачное. Стыдное. Подлое. Преступное. Глупое. Нет людей, которые хоть раз в жизни не совершили ошибки. Особенно – женщины.
– Почему это?!
– Потому что женщин легче обидеть. Они более склонны верить проходимцам, например. Одно ласковое слово – и они уже нафантазируют целую счастливую историю, а потом еще и верить свято в нее будут, как же: иначе придется признать свое поражение!
– Ты хорошо знаешь женщин?
– Совсем не знаю. Это общие места. Я никогда ни с одной женщиной не жил достаточно долго, чтобы узнать ее.
– Не хотел?
– Не получалось. Любить надо полностью и без остатка. Отдавать больше, чем брать. Идти на жертвы и не сожалеть об этом. Все мои девушки прежде всего требовали от меня жертвы: бросить зверинец и заняться нормальной работой.
– А ты?
– А я, получается, всегда гораздо больше любил собак. Во всяком случае, я никогда бы не смог их бросить ради женщины.
– И правильно.
– Выходит, жить мне одному?
– Нет, просто…
– Что?
– Я бы никогда от тебя такого не потребовала…
Хит смотрел в зеленые глаза Дженны, и его душа разрывалась на части. В этих прекрасных глазах горели тоска, надежда, желание, робость, недоверие, ожидание, нежность, а еще…
Любовь?
Он встал, обогнул стол, вытащил Дженну из кресла и привлек к себе. Она прижалась к его груди, затихла. Хит зарылся носом в душистые волосы и сказал глухо и твердо:
