– Ты хорошо спала?
– Да, очень хорошо, несмотря на жару.
– Ты выглядишь хорошо отдохнувшей, дорогая.
– Ну, спасибо, Филипп.
– Ты закончила? – Он опустил газету.
– Думаю, что да. – Джейн забарабанила кончиками пальцев по столу, уставившись на залитый солнцем сад.
– Итак, что у тебя на сегодня, Дженни? – Филипп сложил «Таймс» и налил себе вторую чашку кофе. Он не хотел, чтобы день начинался плохо.
– Я думала прокатиться к храму Кали, что на дороге в Читтавар, мне порекомендовал это доктор Ядав. Он говорит, что там прохладно, все в листве и тени. Я могла бы сделать несколько набросков.
– Ты едешь одна? – Это был намек на Рамеша Рая. Он несколько раз звонил, но они не виделись. Его настойчивость раздражала Филиппа. Он не хотел, чтобы его жена приятельствовала с индийцами.
– Да. Я просила Джанирама приготовить мне с собой ленч. Думаю, что работа займет весь день.
Филипп молча кивнул. Он не понимал желания жены заниматься делом. Ему представлялось, что ее интересами должны быть клуб, игра в бридж, знакомства и общение с другими женами европейцев. Это подходящие занятия для дамы. Слуга принес завтрак Джейн, Филипп щелкнул пальцами, чтобы с его стороны стола убрали. Наклонив голову, Джейн сосредоточилась на фруктах, чтобы скрыть смущение от обращения мужа со слугами. Филипп зажег сигарету.
– Я буду сегодня поздно, – объявил он, выпуская дым в сторону.
– О?
– Да, у меня встреча, которая может затянуться. Если хочешь, обедай без меня.
Джейн заправила прядь за ухо. Она терпеть не могла, есть в одиночестве, но приходилось привыкать.
– Поздно – это как?
Филипп пожал плечами и затушил сигарету.
– Я позвоню тебе со службы, дам знать. – Он допил кофе и потянулся за пиджаком на спинке кресла.
Он выбрал один из полотняных костюмов, как всегда, в безукоризненном состоянии, превосходно выглаженный, с черепаховыми пуговицами и острыми складками на брюках. Филипп надел шляпу и затянул потуже узел галстука. Джейн наблюдала это каждое утро, но так и не могла привыкнуть к его постоянному вниманию к мельчайшим деталям. Он обогнул стол и поцеловал ее.
– Пока, дорогая. Хорошего тебе дня.
– Ага, пока, Филипп.
Он взял портфель.
– Тебе бы надо зайти на днях в клуб, искупаться, познакомиться с другими девушками.
Джейн кивнула.
– Я устрою, чтобы кто-нибудь из жен приятелей позвонил тебе, Марджори или Филлис. – Он повернулся, не глядя, помахал и, насвистывая, вошел в дом.
Джейн отвела взгляд и сунула в рот ломтик ледяной дыни. Она подумала, что клуб – это ужасно. Определив по звукам, что муж ушел, она с облегчением вздохнула, наступила мирная тишина. С недавних пор Джейн начала уставать от Филиппа и его типично английских манер. Конечно, только слегка, мягко поправила она себя, потягивая чай. Каждый может устать в ряде случаев от супруга, не так ли? Медовый месяц не может длиться вечно. И, отвернувшись от слепящего солнца, она продолжила завтрак, наслаждаясь дыней. Она думала о предстоящем дне, но не была до конца уверена, что проблемы с Филиппом полностью изжиты.
Поездка в храм Кали на велосипеде заняла гораздо больше времени, чем она предполагала. Оказалось, что это довольно далеко от города, по-видимому, она неправильно рассчитала по карте расстояние. Езда по жаре отняла много сил. Она следовала направлению, заданному доктором Ядавом, – сойти с основной дороги на перекрестке после деревушки Двалиор и двигаться к лесу вдали.
Вдоль дороги тянулся кустарник, за которым поднимались рощи. Их темнота означала прохладу, звала к себе, так что Джейн отложила на время достижение цели и полежала немного в прохладной зелени. Затем она поехала дальше.
В Байджуре почти каждый день Джейн занималась рисованием. Она не привыкла бездельничать, и первые несколько дней тянулись бесконечно, ей стало одиноко, и внутри поселилась безнадежность. На третий день она распаковала сумку, достала акварельные краски и направилась в город. Она рисовала часами, целиком поглощенная колоритом и динамикой Байджура, восхищенная городом, пребывавшим, казалось, в вечном движении. С того дня пути назад не было – Джейн нашла себе дело.
Когда, наконец, приблизился громадный лес, Джейн соскочила с велосипеда и оставила его у груды камней. Она достала вещи из велосипедной корзины, перекинула сумки через плечо и потянулась за картой, засунутой в карман.
