конце концов, у него есть права на завод Стэнли, и давайте постараемся с ним сговориться, ведь мы же нуждаемся в его услугах – разве не так? Без пороха нам не удалось бы покорить Форт Боуг и, того и гляди, он снова нам понадобится.
– Я также желаю иметь доступ к вашим бухгалтерским книгам, – сказал Эли.
– Неужели ты не доверяешь нашему слову? – спросил Джеймс.
– Само собой. Я же знаю, что все вы здесь – отъявленные жулики.
– Мне кажется, он много себе позволяет, – сказал доктор Скофилд, – но, похоже, он знает, что к чему.
– Это уж точно, – сказал Брунер. – Мы с ним такие дела проворачивали. Да, Эли?
– Да, дела, которые пока для тебя не закончились, – в голосе Боггза прозвучала угроза.
– Давай сейчас не будем!
– Что случилось – еще какие-то осложнения? – спросил Деннинг.
– Никаких осложнений, – сказал Эли. – Просто мне придется проделать дырку в одном мерзавце, если я не получу от него ответа на один вопросик.
Брунер пожал плечами.
– Ничего особенного, джентльмены. Небольшое недоразумение, которое нам надо будет разрешить.
– Ну да, совсем небольшое, – сказал Эли. – За которое могут и вздернуть, даже в этой стране. Пятьдесят тысяч долларов – деньги за выкуп, мистер Брунер.
– Ну это ваше дело, решайте сами, – сказал Джеймс. – А мы продолжим обсуждение? Когда состоится следующая отгрузка китайцев?
– Завтра, – ответил мистер Сунг.
– Куда они прибудут на этот раз? – спросил Гудчайлд. – Не забывайте, что мне нужны посадочные документы.
– В Перу, по-моему?
– Это зависит от брокера, – сказал Скофилд – Этот транспорт пойдет через Макао.
– И сколько всего?
– За следующие полтора месяца – четыре тысячи китайцев.
– Но это как раз период тайфунов! – сказал Эли.
– Все предусмотреть невозможно. Мы готовы нести потери.
– Ну да, ведь они всего-навсего китайцы, – с издевкой в голосе произнес Черный Сэм, который только что вошел и двинулся к месту рядом с Эли.
Эли поднял голову и посмотрел в лицо человека, сидевшего перед ним. Так, значит, это и есть муж Милли Смит, и она отдалась этому ничтожеству, карикатуре на мужчину.
Считает себя джентльменом в стране дикарей, подумал Эли, а сам продал душу Маммону, все гребет и гребет, ничего не отдавая взамен. Таким типам неведомы ни сострадание, ни жалость. Впрочем, и старый Смит, отец Милли, тоже заслуживал хорошей порки. Если уж говорить о коррупции, то он-то здорово погрел на ней руки. Интересно, думал Эли, поняла ли это Милли, живя в своем роскошном «Английском особняке», – и приняла ли. Он-то слышал, что говорили об Уэддерберне – самый большой мошенник в христианском мире, включая христианскую колонию в Гонконге.
Перед Эли была жирная, прыщавая физиономия со змеиными глазками, в явном замешательстве перебегающими то на одного, то на другого; алчность и хитрость затаилась в них. Господи, помоги Милли, подумал он, – прямо со школьной скамьи и угодить в лапы такого мерзавца. Неудивительно, что ходили разговоры о ее психическом расстройстве, что бы там ни было на самом деле. И Эли охватила такая ненависть к этому человеку, что он едва сдержался, чтобы не схватить этого подонка за Горло.
– А что это за разговоры о выброшенных на берег людях в кандалах? – неожиданно спросил он.
– Не верьте всяким россказням, – сказал Джеймс.
– Я слышал это от тех, кому доверяю.
– Если бы людей в кандалах выбросило на берег острова, то я бы знал об этом, – сказал мистер Сунг.
– Тогда вы не станете возражать, если я немного здесь поброжу?
– Где именно?
– Ну, загляну, например, в барак, где содержатся китайцы.
– Почему в барак? – подозрительно глядя на него, спросил Гудчайлд.
– Потому что именно там я и рассчитываю найти грязь.
Они пошли в Сторону барака, где держали узников. Во главе процессии шли Эли с Черным Сэмом.
Это было одноэтажное сооружение из бамбука и тростника с каменным полом. По обеим сторонам коридора, по которому с генеральской повадкой вышагивал Эли, стояли узкие деревянные топчаны, на каждом из которых лежал китаец. Над топчанами в несколько ярусов располагались нары, на которые можно было взобраться с помощью навесных лестниц. Нары доходили почти до самого потолка. Четыре тысячи человек вдыхали смрадный воздух, поскольку дыры в крыше были единственной вентиляцией.
Посреди барака стояла плита, на которой в огромном котле варился рис с овощами, дым от плиты
