– Черный Сэм, когда тебе нужно, ты малый совсем не промах, – задумчиво заметил Эли. – Как тебе удалось провернуть это дело?
Сэм широко зевнул.
– Мы уже давно подкупили Сунга, охранника. Мне и остальным оставалось только войти туда и погрузить опиум. К счастью, там не было неподалеку Мами.
– А где она была?
– В Гонконге. Мне легче выдержать атаку британского морского флота, чем войти на этот склад без ее разрешения.
– Она знала, что там был опиум?
– Теперь узнает. Мне еще будет за это выволочка от нее.
– Сходи парочку раз в церковь. Она и отмякнет.
– Босс, когда мы покончим с опиумом? – спросил Сэм.
– Когда вдребезги разорим Уэддерберна.
– Разве мы до сих пор с ним не разделались? Я думал, что мы уже достаточно насолили ему и Брунеру.
– Подожди, – сказал Эли.
– Ты замыслил что-то еще, босс?
Главная джонка Эли «Ма Шан» и еще два судна плыли вдоль южной оконечности пролива Сульфур. Ветер нес с собой брызги воды, а позднее солнце сильно пригревало, почему-то решив, что сейчас стоит месяц июнь. С юга дул легкий бриз.
– Когда войдем в Перл Ривер, идти нужно осторожно, – предупредил Эли. Сэм вел джонку, прищурив глаза от яркого света.
– Когда, ты думаешь, мы увидим суда Уэддерберна?
– В любой момент, – ответил ему Эли.
– Боюсь, как бы нам не нарваться на английский фрегат.
– Наверное, уже появился новый губернатор. Он совсем не одобряет поставки кули.
– Это не означает, что он одобряет пиратство. А когда узнает, что мы забрали опиум, сразу начнется такая заварушка!
– Что ж, приходится рисковать. Пора расправиться с Уэддерберном. Сейчас, когда его суда везут в Макао четыре тысячи кули. Нам такого случая больше никогда не представится.
– Как насчет Брунера?
– Опиум Брунера и кули Уэддерберна – две птички одним выстрелом, – хмыкнул Эли.
– Ты – хороший парень, – сказал Сэм, – но я не собираюсь гнить с тобой в тюрьме.
С верхней палубы раздался крик впередсмотрящего.
– По левому галсу паруса!
Матросы заняли свои места. Приближались суда с рабами.
Показались три судна, направлявшиеся в Макао. Они шли корма за кормой, с поникшими парусами и были связаны одно с другим, а тащил их мощный паровой буксир. Из его двойных труб вовсю валил дым.
Четыре тысячи кули были втиснуты под палубы. Этот живой груз везли продавцам Макао, там их попытаются привести в божеский вид и потом отправят за границу. Треть их была предназначена для шахт и железных рудников и сталелитейных цехов Филадельфии и Питтсбурга. Некоторое количество отправляли в Австралию для работы на фермах. И еще одну часть должна была заполучить Аргентина – для строительства железных дорог. Путешествие перенесет от силы пятая их часть. Многие падут жертвой лихорадки и усталости прямо в дороге, а остальные погибнут от тяжелого труда, который ждал их впереди. И лишь единицы сумеют (а может быть, и нет) когда-нибудь вернуться в семью – что обещали им, когда соблазняли на этот труд. Полуодетые, собранные в тесноте душных помещений, они прислушивались к шуму движков, вздохам канатов и плеску моря о борта суденышек. Когда прозвучал выстрел из пушки и отдался эхом над палубой, они застонали от ужаса и заплакали, сильнее вцепившись друг в друга. Этот выстрел был сделан с «Ма Шан» и нацелен по носу буксира.
– Пушка по левому борту крупной картечью, пли! – орал Эли. – Сэм, давай пли!
– Босс, наш залп не достает до них! – крикнул ему Сэм.
– Возьмем их в клещи.
Джонка наклонялась в наветренную сторону, и вода заливала палубу. Полуголые пираты были по пояс в воде.
«Ма Шан» выглядела такой устойчивой, когда раздувался ее парус, но теперь она покорно сдалась приливу, и он оттаскивал ее в порт, а ветер задувал с правого борта. Парус хлопал, и джонка вся дрожала и прыгала – словно тигрица, старающаяся сорваться с привязи. Ее сорокафутовый рангоут разбился, а ветер продолжал завывать в поникших парусах.
– Дать прямой парус! – крикнул Эли.
Джонка наклонилась вперед и понеслась мимо судов, везших кули. Ганс Брунер, видя, что приближается «Ма Шан», снизил скорость буксира до двух узлов и схватил мегафон.
– Уваливай под ветер, ты кретин, Боггз! Трави канат! Ты что, сбесился?
