– Где Брунер?
– Брунер? Спросите о нем у Боггза. Говорит, что он высадил его в Лантау.
– Значит, за него придется платить выкуп? Вы об этом подумали?
– Естественно. В данный момент я мечтаю о том, чтобы никогда не встречаться с Гансом Брунером.
– Как насчет опиума? – спросил Деннинг. – Брунер обещал нам выплатить часть денег после его продажи.
– Все это уже в прошлом, – вздохнул Джеймс.
– Ничего не в прошлом, если об этом узнает новый губернатор, – заявил Деннинг.
– Что вы хотите сказать?
Деннинг прочистил горло и отхлебнул из стакана виски.
– Как вы знаете, я остаюсь здесь еще на один месяц в качестве официального советника. Клянусь Богом, я весьма сожалею, что согласился на это. Боуринг – заклятый пуританин, и наказывать преступников – его излюбленное занятие. – Он снова отпил виски.
– Все произошло в самый неподходящий момент. Раньше мы сумели бы все помаленьку спустить на тормозах и даже уменьшить наши потери, но сейчас…
– Если даже мы разделим наши потери на четверых, как мы делили доходы, я все равно потеряю почти полмиллиона мексиканских долларов, – заметил Скофилд. – А у меня нет такой суммы.
– Придется вам их найти, – заметил Джеймс. – Это не игрушки. С самого начала я предупреждал вас о риске.
– Даже половина этой суммы разорит меня, – сказал Деннинг.
– Конечно, мне придется покрыть эти расходы, но я сделаю это с великим трудом, – пробормотал Гудчайлд.
– Итак, мой богатый друг, – с намеком сказал Скофилд Джеймсу, – вам придется выручить нас в этой ситуации.
– О нет, – последовал ответ, – это исключено. Я не могу себе позволить подобные траты.
– Сэр, вы не можете остаться в стороне, – промолвил чей-то голос, и в комнату вошла Анна Фу Тан.
Она шествовала с достоинством средневековой принцессы, даже голос ее изменился.
– Джентльмены, только двое из вас знают меня, поэтому позвольте представиться, – сказала она на кантонском наречье. – Я – Анна Фу Тан, экономка мистера Уэддерберна. Некоторые знают меня как Анну Безымянную. Прошу вас запомнить, я пришла к вам в ваших интересах.
– Кто это? – спросил Гудчайлд.
– Мы вас не знаем, мадам, и вы нам абсолютно неинтересны. У нас строго конфиденциальная встреча, – резким голосом произнес Деннинг.
Джеймс встал, от удивления у него открылся рот.
– Анна? В чем дело? Вы что, с ума сошли?
Она продолжала говорить на чудесном кантонском наречье:
– В этом доме я так долго разговаривала на этом гнусном английском языке… Теперь я обращаюсь к вам на моем родном языке, на диалекте Перл Ривер.
Она обратилась к Деннингу.
– Вы говорите на кантонском диалекте, пожалуйста, переведите мои слова.
– Вышвырните ее отсюда! – заорал Скофилд.
– Подождите, – сказал Джеймс.
– Послушайте, Джеймс, она – ваша экономка! И вы позволяете слугам так вести себя?
Скофилд кипел от ярости.
– Я была экономкой, но сейчас я отказалась от данной должности, – заявила Анна. – Поэтому слушайте, что я вам скажу.
Она помолчала и улыбнулась.
– Джентльмены, если я уйду, вас ждет финансовый крах.
В комнате воцарилась тишина. Джеймс просто потерял дар речи. Женщина, стоящая перед ним, перестала быть служанкой, чьи манеры и послушание были безупречны. Теперь она держалась совсем иначе – нагло, высокомерно…
– Я в курсе всех ваших трудностей, – продолжала Анна. – И у меня имеются кое-какие предложения.
Она прошлась по огромному пекинскому ковру, улыбаясь всем по очереди.
– Насколько я знаю, для торговли живым товаром вы использовали большую часть наследства миссис Уэддерберн. Те деньги, которые находились под вашей опекой.
– Нет, – смог вымолвить Скофилд. – Я отказываюсь выслушивать подобную ложь.
