появляется иней. Время от времени я сильно хлопаю себя по бедрам, чтобы согреться.
Мы видим вражеские самолеты, около 300 или 400 тяжелых бомбардировщиков, далеко на западе. Командир взял курс к ним.
Через несколько минут мы уже врываемся в строй самолетов противника, стреляя из всех видов оружия. Я на полной скорости несусь к «либерейтору». Огонь! Я ныряю под его огромный фюзеляж, чтобы избежать столкновения, двигаясь по правому краю вражеского строя. Поднимаясь вверх, сделал разворот налево и снова зашел на атаку.
Я в него попал. Бомбардировщик отклонился от основной массы и полетел обратно.
Нет, друг мой, так не пойдет! Куда ты?!
Как только мой «либерейтор» оторвался от своих собратьев, я приблизился к нему снизу и расстреливал его толстое брюхо до тех пор, пока он не загорелся. «Либерейтор» горит намного быстрее, чем более современный «боинг». Девять человек выпрыгнули с парашютом. Их парашюты качаются в небе.
Огромный самолет падает вниз. Я спускаюсь вместе с ним на расстоянии 60 метров, уверенный, что ни одной живой души там не осталось. Отчетливо вижу огромные пробоины от моих снарядов на его носу и хвосте.
Вдруг я заметил огонек на верхнем пулемете. Слишком поздно! У меня загорелся двигатель. Самолет вышел из-под контроля.
Пришло время опять открыть люк, отстегнуть ремень безопасности. Мой двигатель заглох, самолет клюнул носом, выровнялся и… словно чья-то огромная рука выбросила меня из кабины. Не помню, как открылся мой парашют, кажется, я не дергал за трос. В нескольких сотнях метров подо мной вижу другие парашюты. Я и американцы будем купаться вместе.
Мне показалось, что вода прыгнула мне навстречу. Я быстро освободился от парашюта. Вода холодная, очень холодная и соленая.
Меня подхватила пенистая волна и подняла вверх. Мой спасательный жилет надулся. Я оказался на вершине волны, перекатился через нее и уже с другой стороны спустился в глубокую зеленую яму.
Моя резиновая лодка тоже в порядке. Когда она наполовину заполнилась воздухом, следующая волна чуть не вырвала ее из моих рук. В промежутке между двумя волнами мне удалось забраться в качающуюся лодку.
Волны идут одна за другой. Каждая из них покрыта шипящей белой пеной, они накрывают меня, я задыхаюсь и некоторое время ничего не вижу. Меня монотонно качает вверх-вниз, вверх-вниз, вверх-вниз. Вода в моей лодочке прибывает. Не успеваю ее вычерпывать.
Я разорвал мой маленький пакет с краской и смотрел, как вода вокруг окрашивается в какой-то нездоровый желто-зеленый цвет. В такой же цвет постепенно окрасился и мой комбинезон.
Товарищи видели мое падение. Я уверен, что помощь придет. Если бы не этот холод и бесконечная качка… Я посмотрел на часы – остановились. А предполагалось, что они водонепроницаемые.
Когда я прыгал, мне показалось, что оторвался карман на моем колене. Пакет с аварийным пайком пропал, и пистолет выпал из кобуры. Я расстегнул ремень с прикрепленными к нему сигнальными ракетами и выбросил. Зачем мне теперь этот бесполезный хлам?
Небо надо мной расчеркано следами от самолетов. Эскадрилья давно ушла на восток. Я не знаю, сколько мне придется сидеть в холодной и соленой ванне.
С юга появился самолет, двигающийся в моем направлении. Я замахал руками как сумасшедший. Они увидели меня, собираются вытащить отсюда. Не хочу быть брошенным, как бездомный пес.
Это «фокке-вульф» – самолет спасательной службы «Вайе». Он прошел совсем низко надо мной, я даже смог рассмотреть летчиков. Они тоже мне помахали и сбросили какой-то пакет. Упав в воду, он надулся. Это спасательный плот.
Поскольку я очень хотел достать этот плот, не заметил очередной волны, которая чуть не выбросила меня из лодки. Я наглотался воды и чуть не задохнулся. В это время меня накрыла другая волна. Вода непереносимо соленая.
«Фокке-вульф» все кружит надо мной. Плот прямо впереди меня. Я могу легко доплыть до него. Мне стоило больших трудов забраться на туго надутый плот. Наконец я свалился на него в полном изнеможении.
Около двух часов лежал, качаясь в бесконечном ритме, вверх-вниз, вверх-вниз. Замаячил силуэт спасательного корабля. Сильные руки подняли меня на палубу. Спасен!
Завернув в теплое одеяло, меня перевезли в Хелиголанд, затем спасательная служба «Вайе» доставила меня назад, в Маркс.
Целый день я мучаюсь от похмелья. Всю ночь вместе с летчиками мы отмечали чей-то день рождения. Это было невероятно! Комната сегодня похожа на руины после боя.
Вечером я поднялся в воздух с четырьмя самолетами на поиски людей, пропавших в море. Вчера я сам качался на волнах, а сегодня мы ищем оставшихся в живых членов экипажа корабля, который вчера потонул, подорвавшись на мине.
На море сильный туман. После полутора часов безуспешных поисков вернулись на базу. Море снова забрало свою очередную жертву. Мне повезло, что я избежал этой участи.
Сегодня я сделал следующую запись в своем бортовом журнале:
«Дата: 8 октября.
Взлет: 14.22 – Маркс.
Приземление: 15.21 – Маркс.
Продолжительность полета: 59 минут.
Примечания: Группа бомбардировщиков в сопровождении истребителей перехвачена в Северной Голландии. Один бомбардировщик сбит к югу от Долларта».
Сбив вчера мой восемнадцатый самолет, сегодня я был вынужден прекратить бой с «боингами» над Фленсбургом.
Поврежден мой пропеллер. Он застыл как вкопанный, и я был вынужден остановить двигатель и совершить аварийную посадку на аэродроме острова Вестерланд.
Янки не хотят оставить нас в покое. Сегодня они активно атаковали Мюнстер. А как только мы вышли на позицию для атаки «боингов», летящих над горящим городом, появились «тандерболты».
Разгорелась ожесточенная схватка. «Тандерболты» выглядят сделанными топорно, но их неуклюжесть компенсируется высокой скоростью и маневренностью. Но «мессершмитт», управляемый умелым летчиком, может его одолеть.
Во время боя я наблюдал, как «Мессершмитт-110» – один из самолетов 76-го авиакрыла истребителей- бомбардировщиков – выпустил четыре ракеты по группе «боингов». Два из них взорвались в воздухе. После этого несколько «тандерболтов» ринулись за героем. Унтер-офицеры Барран, Фюрманн и я бросились вслед за ними.
После моей первой же очереди один из «тандерболтов» взорвался прямо передо мной, Фюрманн сбил другого. После этого все остальные «тандерболты» стали преследовать нас. Мы сделали все, чтобы стряхнуть их с хвоста. Я совершал все маневры, на которые способен, и практически провел показательную демонстрацию фигур высшего пилотажа. В конце концов я ушел от них, введя самолет в вертикальный штопор.
Я знал, что «тандерболт» не может совершить такой маневр. К несчастью, ни Барран, ни Фюрманн не смогли последовать моему примеру. Они находятся в очень затруднительном положении – у них на хвосте висят 10 или 12 янки, в то время как наши истребители-бомбардировщики скрылись из виду.
Я вернулся вниз, беспорядочно стреляя, чтобы отвлечь внимание преследователей от Баррана и Фюрманна, и почувствовал сильный толчок от попадания в хвост моего самолета и в левое крыло, туда, где находится шасси.
Потеряв управление, самолет рухнул вниз. Я не могу вернуть контроль над ним. Это невероятное падение продолжалось до высоты 1000 метров. Ситуация катастрофическая. Я покрылся холодным потом,
