на мгновение. Не знаю, как вы, сэр, а я очень рад нашему близкому знакомству. Мне еще не доводилось накоротке общаться с людьми столь высокого происхождения.
– Вы меня с кем-то путаете, – убежденно сказал рыжий офицер. – Я секонд-лейтенант армии ее величества Томас Уэльс.
– Бросьте, принц, – поморщился албанец. – Это недостойно вас. Марк Твен в свое время придумал красивую сказку «Принц и нищий». Помните, конечно? О том, как наследник британского престола поменялся одеждой с оборванцем, как две капли воды похожим на него? Так вот это только сказка. Вы не оборванец, вы третий человек в очереди за британской короной.
– Вы ошибаетесь. Я не стою в очереди за британской короной, я лишь верный слуга Ее Величества, – холодно ответил секонд-лейтенант. – Вы должны немедленно связаться с командованием британского контингента в Афганистане. И будете по достоинству награждены за спасение жизни британского офицера.
– Именно на это я и рассчитываю, – расплылся в улыбке Беким, показывая редкие желтые зубы. – Конечно, меня бы порадовало звание рыцаря, Орден Подвязки и все такое прочее, но, прежде всего и главным образом я рассчитываю на материальное вознаграждение. Как вы думаете, во сколько оценит королева Елизавета, ваша бабушка, вашу драгоценную жизнь? Думаю, сотню-другую миллионов фунтов стерлингов она ведь наскребет?
– Вы заблуждаетесь. Моя жизнь стоит не больше, чем жизнь любого подданного Ее Величества. Но и не меньше. В любом случае посягательство на мою жизнь не останется безнаказанным, поверьте.
– Ну что вы, принц! Вашей жизни пока ничего не угрожает. Я посягну на нее только в том случае, если не получу выкупа. Но, сдается мне, все будет хорошо для нас обоих.
Беким обернулся и щелкнул пальцами. К нему подбежали трое вооруженных афганцев, стоявших в отдалении. Он приказал им что-то на непонятном для лейтенанта языке. Выслушав приказ, афганцы подскочили к лейтенанту, повалили его на землю, а один закатал рукав рубашки на правой руке Томми.
Беким достал из пластмассовой коробки уже заправленный шприц и ввел лейтенанту в вену под локтевым сгибом какой-то раствор. Подождав секунд десять, албанец махнул рукой, и афганцы слезли с обмякшего тела рыжего англичанина.
– Отнесите его в фургон, – распорядился Беким.
И это было тотчас исполнено – афганцы заволокли лейтенанта в одну из фур с эмблемой Детского фонда UNISEF, закрыли засовом, а сверху повесили замок, ключ от которого один из подручных Бекима вручил ему с почтительным поклоном.
– Вот так, мой юный друг, вершится история, – сказал Беким Азизулло, который молча наблюдал за происходящим. – Впрочем, ты знаешь, как ни удивительно, я совсем не хочу попасть в анналы. Я не честолюбив. Главное – деньги. Все остальное – мишура.
– Какие анналы? – не понял Азизулло.
– До чего же ты необразован! Анналы – это то же самое, что газеты. Когда еще не было бумаги, новости писали на деревянных досках, покрытых гипсом, и выставляли их на всеобщее обозрение. А ты хочешь попасть в газеты, мой юный друг?
– Нет, я тоже не хочу в газеты, я просто хочу получить деньги, которые вы мне обещали дать за то, что я заманю этого рыжего в западню.
– Да, ну что ж, ты хорошо потрудился, – согласился албанец и достал из заднего кармана брюк толстый бумажник из крокодиловой кожи.
– Я сильно рискую. Если Насрулло узнает, мне не сносить головы, – сказал Азизулло, не сводя глаз с бумажника.
– А вот этого не бойся. Поверь мне, Насрулло тебе ничего не сможет сделать.
– Вам легко говорить. Если, конечно, вовремя исчезну из этих мест, то не сможет. Но мне надо позаботиться еще о сестре и племяннике. Мы должны уехать вместе.
– На какую сумму мы договаривались? – Беким неторопливо открыл бумажник, и Азизулло увидел краешек пачки стодолларовых купюр.
– Вы обещали три тысячи долларов, – робко напомнил юноша.
– Я всегда сдерживаю свои обещания. Ты же знаешь, в нашем торговом деле надо держать слово. Иначе кто тебе потом поверит?
– Вы правы, уважаемый Беким.
– На, возьми мой бумажник и отсчитай сам. – Беким протянул кошелек Азизулло и полез во внутренний карман своей жилетки. – Мне надо поговорить по телефону.
Азизулло осторожно взял бумажник и открыл его, не решаясь взять деньги. По его оценке, тут было никак не меньше двадцати тысяч долларов сотенными бумажками, и он замер, боясь прикоснуться к ним.
Беким достал из внутреннего кармана жилетки пистолет, но Азизулло, зачарованный видом открывшегося его глазам несметного богатства, не увидел этого. Последнее, что юноша видел в своей жизни, были стодолларовые бумажки – албанец выстрелил ему в голову.
Когда Азизулло рухнул на землю, Беким для надежности выстрелил ему в голову еще раз и забрал из рук мертвеца свой кошелек.
– Ну вот, мой юный друг, а ты не верил, – сказал албанец, высвобождая бумажник из цепких пальцев убитого. – Насрулло при всем желании уже ничего не сможет сделать тебе. Есть ситуации, когда и он бессилен. Извини, но ты же не хотел попасть в анналы. Все по-честному.
Беким спрятал бумажник в задний карман брюк и зашагал к своему джипу.
– Что случилось, Беким? – встревоженно спросил его Джозеф Дымковитц, который сидел в салоне автомобиля под охраной свирепого вида афганца с автоматом на груди. – Я слышал выстрелы. Хотел посмотреть, в чем дело, но охранник не выпустил меня из машины.
– И правильно сделал, Джозеф, что не выпустил. Он головой отвечает за твою безопасность и получил самые строгие указания на этот счет, – одобрил поведение охранника Беким.
– Но что же все-таки произошло? – недоумевал канадец, прикомандированный Детским фондом. – Мы простояли почти всю ночь... А сейчас эти выстрелы.
– Джозеф, ты ведь не первый год в Афганистане, – доверительно сказал Беким. – Наши друзья вовремя предупредили, что дорога заминирована. Пока ликвидировали закладку и проверяли безопасность пути, прошло много времени. Выпускать тебя из машины на дорогу, которая нашпигована минами, я никак не мог.
– А выстрелы? – продолжал допытываться Дымковитц.
– Один из наших парней решил попасть в козу, которую увидел на склоне.
– Попал?
– Промазал. И получил нагоняй за несанкционированное применение оружия.
– Слушай, но мне надо выйти, я не могу больше терпеть.
– Потерпи еще пять минут, – попросил Беким. – Колонна уже начала движение, мы будем задерживать. Сейчас я немного вырвусь вперед и потом остановлю джип там, где ты скажешь. Потерпи.
– Ладно, – нехотя согласился канадец. – Только давай быстрее.
Беким выжал сцепление, и джип, чуть пробуксовав на песке, рванул вперед.
Албанец был в приподнятом настроении. Увидев фотографии рыжего секонд-лейтенанта, которые сделал Азизулло в кишлаке Бахоршох, он сразу уловил удивительное сходство молодого британского офицера с принцем Гарри, который, как писали газеты, отправлен служить в Афганистан. Интуиция редко подводила Бекима, и он решил сделать ставку в этой крупной игре, самой крупной из тех, в которых ему доводилось участвовать.
Пока все шло так, как он задумал, и это воодушевляло албанца. Если операция с выкупом принца получится, можно вообще отойти от рискованных дел и жить в свое удовольствие весь остаток жизни.
Впрочем, маленький червячок сомнения все же шевелился где-то на задворках его сознания. Если этот рыжий парень не принц Гарри, то Беким ставит под угрозу налаженный бизнес с Насрулло, да и, пожалуй, вообще бизнес в Афганистане. Насрулло коварен и мстителен. Но ведь пока таджику не в чем упрекнуть Бекима. И в любом случае не будет. Мертвые молчат, и это самая надежная гарантия.
27
