требовало пищи и воды, во внутренностях протестующе ныло, а во рту было сухо, точно в Каракумах.
Но закусочные, и даже ручейки почему-то не попадались.
Из тьмы вышли на свет, затопали по коридору, и тут Соболев сказал:
– За нами идут. Десятка два хаурваков.
– Ускорим шаг, – велел Ли. – Гаррисон, выдвигаешься в авангард. Арагонес, далеко нам еще?
– Пару километров. Может быть, три… – В ответе не прозвучало особой уверенности. – Я никак не могу разобраться в их системе измерений.
Пошли быстрее, у Вильяма в груди захрипело, в правой коленке возникла боль, не сильная, но колющая.
– Скоро нас достанут. – В голосе Соболева прозвучала обреченность. – Они движутся куда быстрее.
Ли остановился:
– Гаррисон, Арагонес – вперед. Остальные – отстреливаемся.
Укрыться в прямом как стрела и лишенном даже дверей коридоре было негде, поэтому они просто упали на пол. Вильям ощутил холодное прикосновение ребристой поверхности, на мгновение стало легче, боль отступила.
– Сейчас мы им влупим… – Говорить оказалось неожиданно трудно, банально не хватало дыхания.
– Обязательно, – кивнул Соболев. – Вот только…
Хаурваки появились неожиданно, будто сгустились из воздуха, и удивительно близко. Вильям нажал на сенсор, еще раз, еще, мечтая только об одном – чтобы высоких серых фигур стало меньше. Чтобы они исчезли, полопались, как проткнутые воздушные шарики…
Один из хаурваков упал, второй, другие отступили.
– А теперь вдогонку за нашими, – сказал Ли. – Когда достанут, остановимся. Главное, чтобы они нас не обошли…
Догонять пришлось бегом.
Во время этого рывка у Вильяма потемнело перед глазами. Придя в себя, он осознал, что вновь лежит на полу и стреляет. На плече непонятно откуда возникла свежая ссадина.
– Хорошо. Дальше. – Ли был непреклонен, словно император древности, бросавший в огонь завоеваний миллионные армии.
Открылась новая шахта, благодаря ребристым стенам непохожая на предыдущие. Когда побежали по мостику через нее, он принялся раскачиваться и вибрировать. Вильям равнодушно подумал: что за смерть ждет того, кто провалится вниз, в туманную бездну?
– Стоп, – сказал Ли, когда шахта осталась позади. – На этом месте один боец задержит большой отряд. Я должен остаться.
– Почему ты? – спросил Гаррисон. – Я могу…
– И я, – влез Арагонес.
– Я это знаю. – Бывший сержант неожиданно широко улыбнулся. – Но останусь сам. Вам больше не нужен командир, зато может пригодиться тот, кто умеет видеть через стены, общаться с инфосетью напрямую или дышать чем угодно.
– Но… – начал Вильям, но понял, что в голове пусто, что там нет ни единого подходящего слова.
Что сказать старому другу, с которым служил вместе с первого дня в Звездном Легионе, с которым прошел через сотни схваток и десятки крупных битв? Что сказать тому, кто собрался погибнуть чуть раньше остальных? Предложить заменить его? Но ничего от этого не изменится – они все умрут в течение ближайших часов, так или иначе…
– Удачи! – Соболев хлопнул Ли по плечу. – Постарайся выиграть хотя бы пятнадцать минут.
– Я попробую, видят духи.
– Прощай! – Арагонес махнул рукой и отвернулся, чтобы скрыть заблестевшие глаза.
– Прощай и ты.
– Предки встретят тебя с почетом, – пробасил Гаррисон.
– Не сомневаюсь. – Ли нетерпеливо оглянулся в сторону шахты. – Идите быстрее, дорога каждая секунда!
– Да… увидимся, – выдавил из себя Вильям и побежал за соратниками.
Из-за спины донеслись шаги и негромкое гудение дезинтегратора.
Спустились по очередной лестнице. После того, как выломали довольно большую дверь, очутились в громадном зале. Упавший через проем свет заиграл на боках черных исполинских агрегатов, стало слышно негромкое, очень басовитое гудение, от которого трясся пол.
– Уже скоро, – сказал Арагонес, уверенно направляясь вправо вдоль стены. – Понять бы еще, где тут выход…
– Они рядом. – Соболев развернулся, и тут призрачный синий луч прошел рядом с его плечом.
Ударил в один из агрегатов, взлетел фонтан искр.
Вильям закусил губу, выстрелил с разворота, стараясь попасть туда, где осталась дверь. Задавил рвущийся из самой глубины души стон, заставил себя забыть обо всем, кроме того, что в этом бою они обязаны выстоять. Что обязаны выжить, несмотря ни на что…
Несмотря на то, что хаурваки настигли их…
Несмотря на то, что Ли погиб…
За годы службы в легионе и скитаний по космосу Вильям привык терять соратников, но в этот раз боль оказалась слишком сильной.
– Твари… – прохрипел Снарк, отчаянно сражаясь с нахлынувшим горем.
Они бежали в темноте, лавируя между конструкциями размером с дом. Каждый шаг отдавался глухим дребезжанием, ему вторило доносящееся со всех сторон эхо. И полыхали вспышки выстрелов, похожие на бесшумные выпрямленные молнии.
Вильям ударился об какой-то выступ и некоторое время двигался, держась за бок и согнувшись.
– Что с тобой? – поинтересовался Соболев, когда стало ясно, что погоня отстала, что хозяева корабля потерялись в недрах исполинского зала.
– Так… ушибся немного, – превозмогая боль, ответил уроженец Ливерпуля. – Но ничего, идти смогу. А это главн…
– Вот она! – перебил его ликующий вопль Арагонеса.
Восторг относился к почти невидимой во мраке дверце, которая открылась с тихим скрежетом. Протиснуться через нее удалось только на четвереньках, и за ней обнаружился новый коридор.
Ребристый пол, матовые стены, мягкий зеленый свет – надоевший до тошноты пейзаж.
– Идите дальше, а я останусь, – сказал Соболев.
– И ты? – спросил Гаррисон, яростно раздувая ноздри. – Но зачем?
– Там, в темноте, – легионер из России кивнул на дверцу, – я невидим для них, а мое зрение дает некоторое преимущество. Попробую сбить врага со следа, увести в сторону. А вы уж не подведите.
– Но у них тоже могут быть имплантанты! – возразил Вильям.
– Пока не видел ни одного, и это странно. – Соболев почесал бровь. – Похоже, что секрет их изготовления остался там же, где старая империя и Древняя Воля. Топайте и доведите дело до конца.
– Мы постараемся, – кивнул Вильям, ощущая, как сердце тяжелеет, словно
