Хорхе и ангелы из воинства его…
Только еще два выстрела почти в упор остановили гастура. Зверь взревел, высоко подпрыгнул и рухнул наземь, заскреб когтями по камням. А людям пришлось срочно менять позицию, поскольку каратарок и лимаксы по поведению хищника поняли, где засел враг.
Луч дезинтегратора ударил в землю перед самым носом Вильяма. Основной костюм Арагонеса погасил энергию выстрела из излучателя.
– Обожгли, заразы, – пожаловался уроженец Южной Америки. – Ох, бок чесаться теперь будет…
Гастуры атаковали всюду, где чуяли чужаков. Рев и рычание летели над долиной, залитой призрачным сиянием рассвета. Время от времени слышались протяжные вопли и металлический стук.
И тут все звуки перекрыл грохот, и полумрак раннего утра разорвала ослепительная вспышка. Столб огня ударил к палево-лиловым небесам, башня – центр управления системой ПВО качнулась. На несколько мгновений замерла, а затем рухнула.
Сработала установленная Вильямом и Арагонесом мощная бомба. Каратарок завопили, кое-кто в страхе повалился на землю. Привычные к передрягам наемники не обратили на взрыв внимания.
А спустя мгновение сверху донесся тонкий визг.
Пробравшаяся через горы группа выполнила задачу – отвлекла охрану на себя, вытащила ее из поселка и втянула в бессмысленную перестрелку. А потом Ли, решивший, что нужный момент настал, раздавил в кулаке цилиндрик, полученный от посредника во время драки на площади Монолитов. Взорвался заряд, спрятанный в алом кубе, а Серое Облако, с тремя десятками легионеров находившийся на орбите, получил сигнал, что ему пора атаковать.
Визг стал громче, превратился в рокот, и из неба прямо над поселком вывалился «Рим», огромный, крылатый, похожий на металлическую хищную птицу.
– И нечего глазеть, – сказал Вильям, подстрелив каратарок, едва не вывихнувшего себе шею в попытках разглядеть, что происходит наверху.
– Да… – Голос Арагонеса перешел в неразборчивый хрип.
Переведя взгляд, Снарк обнаружил, что приятель лежит, уткнувшись лицом в землю, а вокруг его головы растекается лужа крови.
Кто-то из врагов сподобился на точный выстрел.
Тем временем днище зависшего над землей звездолета распахнулось, и вниз горохом посыпались десантники. Заполыхали голубым огнем двигатели комплексов персонального приземления. Дезинтеграторы ударили по начавшим выскакивать из домов аборигенам, в окна полетели плазменные гранаты.
Тот отряд, что перестреливался с Вильямом и Арагонесом, начал отходить.
– Ну, это вы зря! – Больше не заботясь о маскировке, Снарк принялся стрелять в покрытые чешуей спины.
Попал еще разок, а когда враги оказались слишком далеко, взвалил Арагонеса на плечо и заковылял туда, где оставался Ли.
Время от времени поглядывал в сторону поселка, где продолжался яростный бой. Сверкали выстрелы, бегали и падали люди, каратарок и лимаксы. «Рим», окутанный мерцающим облаком защитного поля, летал туда-сюда над верхушками башен. Неяркие вспышки вокруг него показывали, что по звездолету стреляют больше из ярости, чем от реального желания причинить ущерб.
Командир группы ждал там, где они расстались. Рядом с ним валялся Зенос с закрытыми глазами, а ближе к поселку – мертвый гастур с окровавленной мордой и дыркой в черепе.
– Что с ним? – спросил Ли.
– Убили. – Вильям аккуратно сгрузил Арагонеса на землю. – Ну, ничего, к завтрашнему вечеру будет как новый. А этот что тут делает? – Он указал на труп хищника. – В гости приходил?
– Да. И сожрал Лири.
Снарк помрачнел – из звериного желудка регенерировать невозможно, это они узнали еще в Вальхалле. Он вспомнил Найджела, нескладного и длинного, белобрысого и смешного, хорошего солдата и верного товарища. Того, кто более никогда не вернется домой, где бы этот дом ни был…
Через несколько минут подошел Гаррисон, начали возвращаться другие группы. Кое-кто принес раненых и убитых товарищей, Соболев доложил о том, что его напарник сгинул в брюхе хищника.
– Проклятые твари, – проговорил уроженец Конго, глядя на гастура. – Эх, крокодилам бы вас в пасть…
– Дело сделано, – объявил в этот момент Ли. – Предводитель каратарок погиб. Начинаем эвакуацию…
Он наклонился над Зеносом и несколько раз хлопнул того по щекам, приговаривая:
– Эй, очнись! Открой глаза!
– Да… – Гид поднял веки и мелко затрясся, будто увидел что-то ужасное.
– Мы оставляем вашу прекрасную планету, – торжественно сказал бывший сержант. – И тебя тоже. Скоро в этой долине будет очень много каратарок, так что не пропадешь. Ты можешь рассказывать им о нас все, что захочешь. Начни с того, что ты сам – пленник и попал сюда не по своей воле.
Ехаи грустно хлопал глазами и, казалось, готов был заплакать.
Величественно подлетел «Рим», мягко, как перышко весом в сотую долю грамма, опустился на землю. В брюхе открылся люк, из него упал квадрат яркого желтого света. С негромким лязгом выдвинулся трап.
– Сначала затаскиваем пострадавших, – распорядился Ли. – Гаррисон, Снарк, Соболев – вы прикрываете, уйдете последними.
– Есть, – без особого энтузиазма кивнул Вильям, и они втроем расположились немного в стороне от корабля, на заваленном валунами пригорке, откуда хорошо просматривалась долина.
Над озером безмятежно клубился белый туман. Полной противоположностью ему был охваченный хаосом поселок. Горели развалины центра управления, пылали несколько домов, подожженных во время боя, столбы дыма возносились к светлому небу. Меж них метались охваченные паникой каратарок, к «Риму» торопились бойцы из отряда Серого Облака.
– Победа далась нелегко, – сказал Соболев, подняв забрало шлема и поглаживая усы.
– Будь рядом Ли, он бы процитировал тебе что-нибудь из Сунь Цзы, – заметил Вильям. – Что-то вроде: «Хорошая победа не бывает без крови» или: «Жалеющий своих воинов не способен одолеть врага».
Вскоре стало видно, что в руках у одного из легионеров – вымазанная кровью коробка портативного холодильника.
– Что это там? – удивился Гаррисон. – Свежее мясо?
– Можно сказать и так, – кивнул Вильям. – А скорее всего голова того типа, за черепом которого нас послали. Самое верное доказательство того, что мы выполнили работу до конца.
Гаррисон нахмурился.
Первые бойцы из растянувшейся на добрую сотню метров группы Серого
