– Спорим, ты просто боишься налоговой инспекции? – улыбнулась Джулия. – Ладно, не стану доносить на тебя, а то попадешь за решетку за мошенничество с уплатой налогов.
– А я тебя засажу тогда в психушку, скажу, что ты просто рехнулась. – Диана натянуто рассмеялась. К счастью, в этот момент зазвонил телефон.
– Привет, – произнес мужской голос.
Последовало долгое молчание. Диана узнала голос в трубке, но не в силах была вымолвить ни слова.
– Это ты, Эд? – спросила она наконец, чувствуя себя последней дурой.
– Угу. Послушай, та информация, которую ты просила меня добыть…
– Какая информация?
– О школьном досье Гаскойна, помнишь?
Она вспомнила, но не сразу. Давным-давно, когда жизнь казалась такой насыщенной, она попросила Эда помочь ей отыскать бумаги Тобеса.
– Диана… ты слушаешь?
– Да. Извини. Просто я… не думала, что еще раз услышу твой голос.
– О Господи… Так вот сегодня утром пришел ответ на наш запрос. Информацию собирали долго, по кусочкам… И есть одно имя, представляющее для тебя интерес. Сэмюэл Д. Бейкер. Живет в Куинсе, Нью- Йорк. Старый школьный директор Гаскойна.
Он продиктовал адрес, номер телефона отсутствовал.
– Спасибо, Эд. Я – твой должник.
– А я-то думал, что должник я…
Диана не знала, что ответить. Губы у нее все еще болели после вчерашнего поцелуя. Интересно, а у него – тоже?
Эд откашлялся:
– Но проблема состоит в том, что школа закрыта. Не хватает учеников. И еще одно: все документы, имеющие отношение к Гаскойну, пропали, похоже, уничтожены.
– Эд… спасибо тебе. В этих обстоятельствах я…
– Ладно, скоро увидимся.
Он тихонько засмеялся и положил трубку.
Она позвонила в справочное бюро и узнала телефон Сэмюэла Д. Бейкера из Куинса. Затем набрала его номер.
Ответил женский голос, слишком молодой для жены Бейкера. Диана объяснила, кто она и по какому поводу звонит. Женщина попросила подождать. Последовала долгая пауза. Наконец трубку взял Бейкер. Диана изложила историю своих злоключений.
– Да. Помню его. – Голос Бейкера звучал не слишком доброжелательно. – Как вы сказали, кто вы?
Диана еще раз объяснила причину своего интереса к школьному досье Тобеса, рассказала о судье Сириле Де Месне, о калифорнийской системе принудительного лечения.
– Вы не знаете, где может находиться его школьное досье? – спросила она в заключение.
– Оно уничтожено.
– Вы хотите сказать… после того, как закрыли школу?
– Я хочу сказать, что оно уничтожено.
– Мистер Бейкер, извините, но я не понимаю, о чем вы говорите.
И снова долгая пауза. Она услышала женский голос. Бейкер пробормотал: «Да, сегодня в шесть». Хлопнула дверь. Женщина ушла, но Бейкер по-прежнему молчал.
– Послушайте, мистер Бейкер, Тобеса подозревают в убийстве. Точнее, в нескольких убийствах. Я не верю, что он виновен. Вы можете помочь? Прошу вас…
– Вы говорите об убийстве, – сказал он. И повторил: – Вы говорите об убийстве… – Казалось, он собирается с мыслями. И вдруг спросил: – А что это за убийство?
– Что вы имеете в виду?
– Я спрашиваю: что это за убийство? Неужели вам непонятен мой вопрос?
Она услышала в трубке учащенное дыхание. Похоже, Бейкер нервничал. Наконец он спросил:
– Имело ли место сожжение? Или секс?
Диана смотрела прямо перед собой, боясь пошевелиться, сказать что-нибудь такое, что дало бы повод Бейкеру повесить трубку.
– Имело место то и другое, – выдохнула она.
И снова Бейкер надолго замолчал.
– Вы когда-нибудь бывали в наших краях? – произнес он чуть ли не минуту спустя. – Дело не в том, что я не доверяю вам. Но и у стен есть уши…
– Я приеду к вам, если это необходимо.
– Не знаю, поможет это вам… или нет. – Опять долгая пауза. – Думаю, что поможет. – Теперь он говорил гораздо спокойнее и увереннее. И вдруг сказал нечто очень странное, эти слова навсегда врезались в память Дианы: – Я жил с этим и страдал от этого не один год.
– Когда вам удобно встретиться со мной? – спросила она.
– Когда вам удобно приехать?
Диана принялась листать свою записную книжку, с ужасом отмечая – занято, занято, может, в субботу, может, через неделю… но ее отчет суду по делу Тобеса должен послезавтра лежать на столе у судьи Де Месне, времени нет…
– Как насчет завтрашнего утра? – услышала она свой голос.
На следующее утро, без пятнадцати одиннадцать, она шагала по тротуару – в квартале от дома Бейкера.
День был жаркий и душный. То и дело над головой завывали реактивные самолеты, заходившие на посадку в аэропорту Кеннеди. Диана поражалась – как выносят этот адский шум люди, живущие поблизости? Без пяти одиннадцать она остановилась у нужного ей дома. Позвонила.
За дверью – ни звука. Диана осмотрела дом: обшит древесиной, выкрашенной в канареечно-желтый цвет; темно-красные оконные рамы и парадная дверь; аккуратный, но, пожалуй, чуть засохший садик. На покатой подъездной дорожке стоял небольшой черный «форд» – модель, уже снятая с производства. Детский велосипед у дверей гаража, в отличие от машины, – новый. Внуки?..
Наконец за дверью послышались шаги. Открыла женщина. Высокая, сутуловатая, с кислым выражением лица, явно свидетельствовавшим о том, что она уже не ждет от жизни никаких радостей. Эта женщина чем-то напоминала актрису на эпизодической роли в «Роуз-Энн».[58] Женщина носила очки, которые сильно старили ее; в первую секунду Диана дала ей лет пятьдесят, но, когда та заговорила, Диана поняла, что ее собеседница значительно моложе.
Диана представилась, и женщина предложила ей войти. Голос у нее был высокий и пронзительный, как у актрис, исполняющих детские роли. Она проводила Диану в комнату.
– Принести кофе?
Вопрос был адресован не Диане, а мужчине, который находился в этой комнате. Мужчина сначала посмотрел на женщину, потом – на гостью.
– О… – сказал он, пытаясь подняться, – вы, должно быть, Диана Цзян?..
Они обменялись рукопожатиями.
– Да. Кофе… хотите кофе?
Диана кивнула.
– Два. Спасибо, дорогая.
Женщина вышла, закрыв за собой дверь.
– Моя дочь, – объяснил Бейкер. – Она ухаживает за мной.
– Это хорошо.
– Как сказать. Для ее мужа и ребенка – не очень. Большую часть времени провожу здесь. Еду мне чаще всего приносят сюда. За исключением Дня благодарения и Рождества. Садитесь.
Диана окинула взглядом комнату.
