игрушечную гильотину, которой можно было разрубить пополам банан, я сам видел… Но в основном сожжение на костре. Как сейчас помню… мастак он был в этом деле…
Цзян. Простите, что перебиваю. А вы писали об этом в его характеристиках? Упоминалось ли об этом в тех документах, которые пропали?
Бейкер. Может, и упоминалось. Несколько раз. Да и какое это сейчас имеет значение? Тех характеристик давно не существует…
Цзян. Пожалуйста, продолжайте.
Бейкер. Так вот, подходим к самому главному. К истории с Джоэлом Хагеном.
Цзян. Простите?..
Бейкер. Он рассказывал вам когда-нибудь о Джоэле? На ваших сеансах…
Цзян. Мне не хотелось бы обсуждать… Нет, не рассказывал.
Бейкер. Не удивляюсь. Дело это замяли. А потом школу закрыли, так что… (Долгая пауза.) Джоэл был того же возраста, что Тобес, но намного… ярче. Его отец был юрисконсультом в одной из рекламных фирм. В одной из тех, что имеют шикарные конторы на Манхэттене. Он там и жил большую часть недели. А мать занималась фермой своих родителей. Большой размах, выгодное дело в те дни. Ее родители преуспевали, и она любила эту работу, ей была по душе такая жизнь. (Смеется.) Ненавидела Манхэттен, всех этих «шлюх на каблуках», так она обычно говорила. «Нет там ничего стоящего, кроме шлюх на каблуках, мистер Бейкер». И держала при себе Джоэла. Вот почему он учился в этой школе. И учился прекрасно.
Цзян. Похоже, вы любили Джоэла.
Бейкер. Я любил всех хороших ребят. Тех, которых стоило любить. Только не пытайтесь приписать мне то, чего я не говорил.
Цзян. Извините.
Бейкер. Да, так вот… Однажды до меня дошли слухи… Джоэл сказал, что Тобес пристает к нему.
Цзян. Пристает? Вы имеете в виду сексуальные домогательства?..
Бейкер. Да. Хотя ребята не очень об этом распространялись. Поначалу просто шушукались по углам на переменах. «Он положил руку ему на колено». Потом все стало гораздо серьезнее. «Он заставил Джоэла раздеться, потом сделал то и сделал это». Понимаете? Дальше: «Он силой его заставил…» Наверное, вам обо всем этом известно больше, чем мне. А потом мы узнаем… Джоэл чуть не погиб при пожаре. И я думаю, все мы думали, что пожар устроил Тобес. Он почти сознался в этом. Мы с Диком Танбриджем допросили его с пристрастием, мы…
Цзян. Минуточку, пожалуйста. Как возник этот пожар?
Бейкер. Очень странно. На окраине Аркада, к северу от города, стоял старый, полуразрушенный дом. Как-то летней ночью он загорелся. Пожарные приехали и услышали чьи-то стоны. Джоэла нашли в подвале. Его вытащили. Оказалось, что кто-то ударил его по голове и бросил там, – очевидно, тот, кто устроил пожар.
Цзян. Хотите сказать, что его пытались убить?
Бейкер. Похоже на то. Итак, Джоэл вышел из больницы. Нервное потрясение, ожоги, сотрясение мозга – довольно тяжелое состояние. Полицейские решили допросить его, И мы тоже. И вот что мы узнали… В тот вечер Джоэл ходил в город к друзьям и возвращался к себе на ферму поздно вечером. Шел как раз мимо того старого дома. И тут появилась хорошенькая девушка, в шортах, с длинными белокурыми волосами, весьма привлекательная и сексапильная, и стала нашептывать ему: «Привет, Джоэл, хочешь позабавиться? Я знаю местечко, куда можно пойти». И пахло от нее потрясающе. По словам Джоэла, было уже темно, и он не разглядел ее лица. Но понял, что эту девушку он не знает. В общем, он отправился с девицей в тот старый дом. И больше он ничего не помнил, помнил только, что его нес на руках какой-то пожарный. И жуткую боль в затылке. Словом, Джоэл не видел ничего, кроме этой девчонки, и все стали говорить, что он выдумал всю историю, чтобы скрыть какие-то свои делишки. Видите ли, Аркад – крохотный городишко, в сущности, поселок. Все знают друг друга в лицо. Так вот, не было там девчушки, похожей по описанию на ту искусительницу, которую встретил Джоэл.
Цзян. Каким образом Тобес оказался замешанным в это дело?
Бейкер. Ну, конечно, сразу же все подумали на него… У Джоэла не было врагов, кроме Тобеса, поэтому Тобеса и заподозрили.
Цзян. Простите, вы что же, пришли к выводу, что Тобес был… гомосексуалистом?
Бейкер. Тогда – нет, не был.
Цзян. А позднее?
Бейкер. Лучше, если я расскажу по порядку, как все случилось. Нам с Диком Танбриджем как бы поручили вести расследование.
Цзян. Кто?
Бейкер. Директор школы. Человек по имени Отис Лейк. Не самый симпатичный из моих коллег, но это к делу не относится. Лейк хотел замять это дело. Он вот-вот должен был уйти на пенсию, и ему не хотелось заканчивать свою карьеру скандалом. Лейк сказал мне: «Послушайте, вы с Диком поговорите с этими ребятами. Я попытаюсь держать полицию на расстоянии, пока вы не закончите». Так мы и сделали. Джоэл был… сильно смущен этим происшествием. А Тобес, ну, он просто уселся перед нами и сказал: «Докажите». И на все наши вопросы только так и отвечал: «Докажите». Отвечал с наглой самодовольной улыбкой, дескать: «Конечно, я сделал это, ну и что?» Он не принял во внимание отца Джоэла, Дейла Хагена. Тот неожиданно вмешался в расследование, и все изменилось.
Цзян. Изменилось?
Бейкер. Дейл Хаген угрожал привлечь всех к суду. Руководство школы – за отсутствие должного контроля. Что, в сущности, звучало нелепо, потому что мальчик в то время находился вне стен школы. Лейк вынес этот вопрос на Совет школьных инспекторов, и они прислали своего адвоката. Дело оказалось совсем не таким простым, как нам казалось. Мне лично никогда не нравился наш адвокат. Мне кажется, он боялся Хагена-старшего. А тот собирался привлечь к суду Тобеса в качестве соответчика по этому иску. Однажды вечером мы договорились встретиться с Хагеном, чтобы обсудить положение дел и попытаться прийти к какому-то соглашению с ним. Мы – это Лейк, я, Хаген и наш адвокат. И еще Тобес Гаскойн.
Цзян. Гаскойн?!
Бейкер. Его, конечно, не приглашали. Но он внезапно появился в комнате, где мы собрались. Держался холодно и надменно. Сказал, что располагает кое-какими фактами… Сначала мы хотели выставить его. Но, наверное, всем нам было очень любопытно узнать, что же он намерен рассказать; у нас уже сложилось определенное представление о случившемся, а он мог добавить недостающие звенья. Итак, он уселся по одну сторону стола, представляете, уселся напротив нас и протягивает нам фотографии. Впрочем, нет, не протягивает – разбрасывает их по столу перед нами. Цветные фотографии очень высокого качества. Однако ни один из нас не мог понять, что же это, собственно, такое. Поэтому мы в конце концов спросили самого Тобеса. И он объяснил: «Это фотографии моего заднего прохода. Я сделал их сам. Как видите, меня изнасиловали через анальное отверстие. Если сомневаетесь, посмотрите». Он спустил штаны. Повернулся. И наклонился. (Долгая пауза.) Так вот… В общем, мы увидели то, о чем он говорил. И более того: у нас в руках была пачка этих фотографий, черт побери!.. Он заявил, что его изнасиловал Джоэл Хаген, а все слухи, порочащие его, Гаскойна, распространял сам Хаген, чтобы скрыть свои собственные порочные наклонности, – так и сказал – «порочные наклонности». Если же Хаген-старший будет настаивать на возбуждении дела, он подаст встречный иск с требованием возместить ему ущерб в один миллион долларов. Хагена прямо-таки трясло от злости. Ясно было, что он вот-вот взорвется. Так и случилось – в каком-то смысле… Он сыпал проклятиями, возмущался, угрожал… Тобес молча дождался, когда он успокоится. Потом сказал: «Минуточку, я знаю отличный выход из ситуации. Я хочу бросить школу и уехать. Уеду тихо-мирно, если вы забудете об этой идиотской истории и если потеряете мое школьное досье. Не хочу, чтобы дурацкие учительские выдумки
