Эннабел взяла руку Романа, гладившую ее волосы, и поцеловала.
– Я думала, что приехала сюда из профессионального интереса. Но сейчас не уверена в этом.
– Мне все равно, ради чего ты приехала. Главное, что ты здесь. Мне очень не хочется оставлять тебя.
– Но ведь ты скоро вернешься!
– Пообещай, что будешь ждать меня здесь.
– Если ты пообещаешь мне, что обязательно вернешься. Обними меня, – попросила Эннабел, – и поклянись, что вернешься ко мне.
– Клянусь, – губы Романа произнесли клятву и тут же убедили Эннабел в состоятельности этого заявления.
Теперь они занимались любовью, как два человека, навеки связавшие свои жизни.
Эннабел держала в руках упакованную в прозрачную пленку коробочку, которую Роман вложил ей в руку, когда она провожала его.
– Любимый!
Распаковывая сверток, она улыбалась, вспоминая, каким он был романтичным и нежным.
Когда Эннабел подходила к замку, она увидела черную кошку.
– О, привет, Мунбим! Такая красивая кошечка! Хочешь креветок? О, дорогая, извини, ничего не осталось. Может быть, молока?
Девушка принесла миску с молоком и поставила на маленькую скамейку. Мунбим свернулась у ее ног, проигнорировав предложенный ужин.
– Ты ведь домашняя киска, правда? Я не знаю, что скажет мой хозяин, когда узнает, что я обзавелась соседкой. Но ведь у меня так много места…
Эннабел впустила кошку в комнату. Мунбим терпеливо ждала, пока девушка запрет дверь и включит свет.
Всем своим видом животное словно говорило, что Эннабел пора перестать суетиться и следует обратить внимание на более важные вещи, например, на нее.
– Ты замечательная подружка! – Эннабел взъерошила блестящую шерсть Мунбим и посмотрела в ее желто-зеленые пронзительные глаза. – Не привязывайся ко мне так сильно. Я не собираюсь жить в Англии всю жизнь.
Кошка отошла от Эннабел и пошла по лестнице в верхние комнаты башни. Она дождалась, пока девушка поднимется на площадку перед своей спальней, и вновь двинулась вверх по ступенькам.
– О, нет, не надо! Я иду спать. Мы все уберем завтра утром.
Кошка остановилась и выжидающе посмотрела на Эннабел.
Та не выдержала и рассмеялась.
– Хорошо, показывай дорогу. Мне хочется еще раз взглянуть на реку в лунном свете. Да ты очень шустрая!
Кошка побежала вперед. Только на верхней площадке она остановилась и оглянулась, чтобы удостовериться, идет ли за ней ее новая подружка.
– Иду! Я иду!
Увидев разбросанные на диване подушки, Эннабел улыбнулась. Она вспомнила, что было причиной этого беспорядка.
– Милый, – проговорила она вслух, – мой милый.
Комната была залита таинственным лунным светом. За окном ухала сова, и печальная гагара издавала грустный крик, похожий на плач. Эннабел размышляла, стало ли теперь ее тело, сексуально разбуженное и раскрепощенное, более созвучно с ночью, и чувствовала, как волнение охватывало ее, словно предстоит оторваться от земли в неведомое, к далеким зовущим звездам.
– Мунбим, ты где? Где ты, киска?
Мунбим прыгнула к Эннабел, немного испугав ее.
Девушка наклонилась, чтобы погладить кошку, но та ловко увернулась и растянулась на маленьком коврике в центре комнаты.
– Хочешь поиграть? – спросила Эннабел, склоняясь над кошкой.
– Ой! – Из оцарапанного пальца показалась капелька крови.
Однако кошка не обращала внимания на нанесенную ею рану. Она пыталась стащить с места коврик. Мунбим с завидной настойчивостью продолжала тянуть его, открывая небольшие гранитные плиты, которыми был выложен пол комнаты.
Кошка обнюхала пол, поскребла когтями каменную кладку, затем сунула лапку в щель между неплотно прилегавшими плитами и выразительно посмотрела на Эннабел. Взгляд Мунбим красноречиво говорил о том, что она сделала все, что было в ее силах.
Девушка приподняла камень, сломав ноготь.
– Не понимаю, почему позволяю впутывать меня в это, киска… Ну вот. Камень поддается. О, Боже! Что это? – Сердце Эннабел учащенно забилось, когда она увидела скрепленный печатью конверт, выцветший от времени.
