– Просто подождите.
Тоби схватила телефон и набрала номер Валленберга. Ответа не было. Санитары стояли в холле, переглядываясь и пожимая плечами. Она снова взяла телефон, на этот раз позвонила дочери Ангуса, чей номер значился в карте. Прозвучало шесть гудков. Уже закипая, она повесила трубку и увидела, что санитары завозят каталку в палату.
Она кинулась к ним.
– Я сказала, пациент останется здесь.
– Мэм, у нас распоряжение забрать его и доставить вниз.
– Это какая-то ошибка, я уверена. Доктор Валленберг еще в больнице. Подождите, я с ним поговорю.
– Поговорите со мной о чем, доктор Харпер?
Тоби обернулась. Валленберг стоял в дверях.
– О вскрытии, – сказала она.
Он вошел в палату, дверь с шуршанием закрылась за ним.
– Это вы меня искали?
– Да. Они забирают тело в морг. Я велела им подождать вашего распоряжения о вскрытии.
– В этом нет необходимости.
– Вы не знаете, почему у него отказало сердце. Вы не знаете, почему у него был бред.
– Скорее всего причиной стал инсульт.
– Но томограмма не показала инсульт.
– Возможно, ее сделали слишком рано. На ней можно и не увидеть инфаркт стволовой части мозга.
– Это лишь ваше предположение, доктор Валленберг.
– Чего вы от меня хотите? Чтобы я велел сделать сканирование мозга трупу?
Санитары с любопытством наблюдали за перепалкой, переводя взгляды то на него, то на нее. Сейчас они смотрели на Тоби, ожидая ответа.
– У Гарри Слоткина отмечались те же симптомы, – сказала она. – Острое нарушение сознания и нечто похожее на фокальные судороги. Оба жили в Казаркином Холме. Оба до этого были здоровы.
– У мужчин этой возрастной группы инсульты – не редкость.
– Но могло произойти и что-то еще. Определить это может лишь вскрытие. Есть какая-то причина, по которой вы от него отказываетесь?
Валленберг вспыхнул; его злость была столь очевидной, что Тоби отшатнулась. Их глаза на миг встретились, затем он, похоже, обрел прежнюю выдержку.
– Вскрытия не будет, – заявил он. – Его дочь отказалась. А я уважаю ее пожелания.
– Возможно, она просто не понимает, насколько это важно. Если я с ней поговорю…
– Даже не вздумайте, доктор Харпер. Это будет вторжением в частную жизнь. – Он обернулся к санитарам и высокомерным тоном заявил: – Можете забирать его вниз.
Метнув напоследок уничтожающий взгляд на Тоби, он вышел из палаты.
В наступившей тишине Тоби наблюдала за тем, как санитары подвозят каталку вплотную к койке и опускают стопор.
– Раз, два, три, взяли.
Они плавно переместили тело на каталку и стянули ремни на груди трупа. Делалось это не для безопасности, а скорее, из эстетических соображений. Каталка может налететь на другую, пандус – оказаться чересчур крутым, но ведь никому не хочется, чтобы покойник неожиданно свалился. Поверх тела положили матрас, который накрыли длинной широкой простыней, полностью скрывавшей перевозимый груз. Случайный свидетель, встретившийся в коридоре, подумал бы, что каталка пуста.
Санитары вывезли тело из палаты.
Тоби осталась в одиночестве, вслушиваясь в затихающий скрип колес. Она думала о том, что произойдет дальше. Сейчас внизу, в морге заполнят бланки и подпишут необходимые разрешения. Затем усопшего погрузят в машину для перевозки трупов и отвезут в похоронную контору, где тело освободят от естественных жидкостей и заполнят бальзамическим раствором.
«А может, его захотят кремировать», – вдруг подумала она. Стремительное превращение в угольное крошево и микроэлементы исключит возможность получения ответов на ее вопросы.
Этот момент – последний шанс узнать диагноз Ангуса Парментера. А возможно, и Гарри Слоткина. Тоби сняла трубку и набрала номер дочери Парментера.
На этот раз ответил тихий женский голос:
– Алло!
– Госпожа Лэйси? Это доктор Харпер. Мы встречались с вами неделю назад, в отделении неотложной помощи.
– Да, я помню.
