– Я не знаю, с чем мы имеем дело, – призналась Тоби. – Это может быть что угодно – от вирусного менингита до отравления садовыми пестицидами. Мне бы очень не хотелось проглядеть то, что можно предотвратить. Особенно, если риску подвергаются и другие люди.
– Вы сказали, было два пациента.
– Да. Второго доставили к нам три недели назад.
– Тогда вскрытие первого должно было дать ответ на ваши вопросы.
– В первом случае вскрытие не делалось. Пациент исчез из больницы. Его тело так и не нашли.
Молчание в трубке сменилось долгим вздохом. Когда Дворак снова заговорил, Тоби различила в его голосе нотку интереса.
– Вы сказали, вы из больницы Спрингер? Как зовут пациента?
– Ангус Парментер.
– Тело все еще там?
– Я об этом позабочусь, – пообещала она.
Она промчалась четыре пролета вниз по лестнице и ворвалась в цокольный этаж. Одна из флуоресцентных ламп над головой ритмично мигала, и стремительный шаг Тоби казался быстрой чередой стоп-кадров. Вот и дверь с табличкой «Служебный вход». Она вошла в морг.
Свет был включен, на столе дежурного санитара играло радио, но в помещении никого не было.
Тоби отправилась в секционную. Стол из нержавейки пустовал. Она заглянула в хранилище, где в холодильнике дожидались своей очереди мертвые тела. Холодные испарения, приправленные зловонием, просачивались из холодильника. Запах мертвечины. Она включила свет и увидела две каталки. Подойдя к первой, она расстегнула мешок и уткнулась взглядом в лицо пожилой женщины; ее глаза были открыты, склеры жутковато-красные от кровоизлияний. Тоби передернуло; она застегнула мешок и перешла к другой каталке. Это было массивное тело, мерзкий запах вырвался из мешка, когда она потянула за молнию. При виде лица мужчины она отскочила, сдерживая тошноту. Мягкие ткани на его правой щеке совершенно исчезли.
«Некротизирующий стрептококк, – подумала она. – Бактерии сожрали плоть».
– Здесь не место посторонним, – послышался голос. Обернувшись, она увидела служителя морга.
– Я ищу Ангуса Парментера. Где он?
– Его увезли к грузовому входу.
– Его уже забрали?
– Катафалк только что пришел.
– Черт, – буркнула она и выскочила из морга.
Спринтерским броском она оказалась у нужного выхода и выскочила на улицу. Утреннее солнце ударило ей в лицо. Щурясь от яркого света, она быстро оценила ситуацию: вот санитар, а рядом пустая каталка. Катафалк уже тронулся. Она проскочила мимо санитара и помчалась рядом с перевозкой, стуча в окошко водителя.
– Стойте! Остановите машину!
Водитель затормозил и открыл окно.
– В чем дело?
– Нельзя забирать это тело.
– Это санкционированный вывоз. Больница дала разрешение.
– Оно поедет в медэкспертизу.
– Мне никто об этом не сказал. Насколько я знаю, семья уже распорядилась насчет похорон.
– Теперь им займется судмедэксперт. Можете справиться у доктора Дворака из управления экспертизы.
Водитель оглянулся и посмотрел на озадаченного санитара.
– Ну, не знаю…
– Послушайте, я беру на себя полную ответственность, – заявила Тоби. – Вернитесь. Нам надо выгрузить тело.
Водитель пожал плечами.
– Как скажете, – пробормотал он и дал задний ход. – Но кто-то за это огребет, это точно. Надеюсь только, не я.
8
Лиза снова заигрывала с ним. Это одна из ежедневных досадных мелочей, к которым доктор Дворак уже притерпелся. Юная ассистентка то и дело поглядывала на него сквозь защитные очки, кокетливо хлопая ресницами. Кроме того, она проявляла неутолимое любопытство к его частной жизни и явно расстраивалась, что он не хотел замечать ее флирта. Он не мог понять, что она в нем находит, подозревал, что ее интерес – всего лишь вызов неприступному молчуну.
Да вдобавок уже немолодому, смиренно признавался он себе, глядя на свою цветущую ассистентку. Ни морщинки, ни седого волоска, ни дряблой кожи. В свои двадцать шесть она была, как метко выразился его собственный сын-подросток, белокурой крошкой. «Интересно, а как он называет за глаза меня самого? Старый пердун? Отстойный дедок? Для парнишек вроде Патрика, которым всего четырнадцать, сорокапятилетний возраст кажется таким же далеким, как следующий ледниковый период.
