двоих обнял, словно встретил потерявшихся друзей детства, затем напросился за столик к каким-то японцам. Японцы потеснились, оказались монголами, но для Сергея это роли не сыграло. На джинсовом колене монгола раскачивался юноша с бутылкой, старший товарищ шарил у него под рубашкой. Второй задумчивый буддист елозил носом по маленькому зеркальцу. Пол подпрыгивал, пары кружились под сладкие стоны «Бэд бойз блю». Молоденькие, вычурно одетые пацаны прижимались друг к другу в танце, некоторые целовались, игриво косились в мутную темноту. В сумраке за столиками солидно сверкали запонки и швейцарские часы. Там золотился ирландский самогон стоимостью в шесть месячных Серегиных зарплат, там высились горки мидий и фасонились на скатерти карточки «американ экспересс». Холеная пухлая рука гладила бедро, другая волосатая рука облапила короткие кожаные шорты. Маслины передавались изо рта в рот…
Сергей озирался, совершенно обалдевший. Вдруг показалось, что со всех сторон его окутывает незримая липкая паутина, и освободиться от нее нет никакой возможности.
Вовремя возник Стасик. Загадочно блестя глазками, повлек за собой.
– Сегодня я не рабо-отаю, но с ребя-атами познакомлю… Тебе неуютно? Кушать хочешь? Как насчет винца? Скоро начнут, скоро.
Он выволок Сергея под самую сцену, здесь снова потеснились, прижались плечами. Кто-то положил руку на талию, Сергей стряхнул. Кто-то придвинул бокал, в полумраке блеснула серьга в ухе.
– Братишка, как насчет по стаканчику? Ну… что ты такой хмурый?
– Хоть по граммулечке накатим? Чтобы солнышко веселей бежало, а?
Чья-то быстрая рука невесомо пробежалась по ягодицам. Сергей запоздало вздрогнул, оглянулся – никого! То есть плотная стена тел раскачивалась под журчание диско, но уловить, кто именно дотронулся, – невозможно. Сигарный дым кольцами, бултыхание льда в граненых призмах, твердые мужские руки на мужских же бедрах, в обнимку.
– Тебя как зовут? Раньше тебя не было…
– Ах, Стас, негодяй, такого милашку от нас прятал…
– Тут так душно, прогуляемся?
Снова возник провожатый, ловко оттеснил навязчивых соседей, горделиво взял Сергея под руку.
«Охренеть, куда я попал?» – спросил себя наш герой.
«И как бы отсюда выбраться?» – явилась запоздалая мысль.
Лиловый свет разорвал темноту. Сцену шустро освободили, со всех сторон наметилось центробежное шевеление. Мужчины собрались вокруг танцпола. Сергей искоса разглядывал лица, его поразило одинаковое, восторженно-слюнявое выражение. Они ждали то, что должно было начаться, тянули шеи, открывали рты, словно вот-вот обещал повалить снег из монпасье.
Вместо дождя на сцене вырос мускулистый негр в свободном льняном костюме и шляпе. Слащавая синтезированная музыка сменилась жестким джаз-роком, отчетливо зазвучали мотивы американского банджо. Следом за чернокожим заводилой, из невидимой щели выскользнули еще четверо парней, в таких же стетсо-нах, узких галстуках и белых туфлях.
Некоторое время Сергей ждал подвоха, снова опасался покушений на свою честь, но постепенно расслабился. Не только зрение, но все его пять чувств полностью обратились к сцене.
Такого он еще не видел. Он даже не смел предполагать, что может увлечься подобным зрелищем. Парни синхронно перемещались, отбивая каждый удар барабана каблуками, на ходу они потихоньку освобождались от одежд. Первыми улетели галстуки, затем – пиджаки. Вероятнее всего, разгоряченные завсегдатаи жаждали именно раздевания, Сергей же на костюмы обращал меньше всего внимания.
Иногда танцоры путали движения, кто-то из четверых слишком вырывался вперед, либо на полтакта отставал, и танец лишался нужной плавности. Но несмотря на ляпы, парни буквально электризовали окружающее пространство. Они расшаркивались в стороны, руки в карманах, и снова сдвигались, сжимались плечом к плечу, бодались как молодые бычки. Сельские мотивы сменились традиционным степом, черный парень обнажился до пояса, каждый его мускул пружинил и подпевал, туфли из змеиной кожи яростно отбивали чечетку. Его белые товарищи тоже скинули мешковину, под ней оказались шикарные тренированные тела.
Зрители хором застонали, завыли, когда на месте чернокожего солиста очутился стройный паренек, сам загорелый почти до черноты. Он ужом вышагнул из одежды, вытянулся статуэткой. Пауза распустилась хриплым баритоном Джо Кокера. Повинуясь музыке, зашевелились татуировки на бедрах, ягодицах и плечах танцора. Кушко никогда не задевала мужская нагота, но здесь… здесь было что-то иное. Ощущалось присутствие магической первобытной силы. Парень почти не перебирал ногами, он перетекал все ближе к краю сцены, едва заметно напрягая и отпуская бедра и лодыжки. Затем нагнулся и пополз по-собачьи, глубоко прогибая взмокшую от масла и пота спину. Казалось, он полз прямо на Сергея, гипнотизируя его горящим взглядом из-под упавшей на лоб челки. Зрители бились в истерике, швыряли деньги, пытались дотянуться до голого тела. Атлет на сцене уже не шел на четвереньках, он передвигался ползком, всего лишь приподнимая зад. Джо Кокер выкрикнул последний слог, по зрачкам ударила темнота, артисты скрылись…
– Как тебе Марат, как? – жарко вопрошал Стасик.
– Нормально, классно, а кто они? – Врать Сергей не видел смысла. Происходящее на сцене его заворожило.
Это было именно то.
Не поддающаяся логике, необъяснимая уверенность, что он угодил в нужное время и в нужное место.
– Как это – кто они? – не понял напарник. – Да просто ребята. Каждый сам по себе. Один студент, другой на буксире каком-то служит, а беленький – тот вообще из Владимира приезжает. У них там работы нет…
Грохнула музыка. Стас поманил товарища за кулисы. Охранник преградил путь, но тут же отступил. Протиснулись мимо туалета. Из кабинки навстречу вышли сразу двое. В углу парочка ребят жарко целовалась.
– Ты не понял! – проорал Сергей в ухо напарнику. – Я хотел спросить, как они собрались? Кто их научил?
– Ага, зацепило? Я же говорил! – обрадовался Стас. – Сейчас я тебя познакомлю!
Они нырнули в очередную нишу. Здесь было оборудовано нечто вроде гримерной, узкая комната без окон, вся в шкафах, с примыкающей душевой. Стриптизеры расправляли купюры, кто-то жадно глотал воду, кто-то плескался за матовым стеклом, двое переодевались для следующего номера.
– Вот он. – Стас указал на Сергея двумя руками, точно похвалил недавно купленный холодильник. – Про него я говорил. Хочет попробовать.
– Ну, не то чтобы попробовать… – крякнул Сергей. – Ребята, мне понравилось, как вы танцуете. Где такому можно научиться?
– А сам что умеешь? – белозубо улыбнулся чернокожий. Весь в мелких капельках, он походил на боксера, продержавшегося несколько раундов. Африканец отбросил полотенце, оценивающе оглядел Сергея. Но не как те, внизу, в потной стремнине зала. Оценил, как опытный тренер оценивает приведенного мамашей новичка.
– Умею, как все. Дрыгаться на дискотеке.
– Стасик тебя вербует? – широко улыбнулся тот светленький, танцевавший, как змея. – Привет, меня Марат зовут. Сам откуда, где работал?
Сергей назвался. Скромно упомянул про модельное агентство. Танцоры недоверчиво переглянулись, кто-то уважительно присвистнул.
– Это сильно. Так ты и сейчас моделью… совмещаешь?
– Звали в два других агентства, не пошел. Мне у Зверева интереснее.
– Специально в Москве стриптизу не учат. Видал я как-то объяву… – напряг память Марат. – Вроде школы танцев. «Пластика, эротика, восточное…» Нет, забыл.
– Неправда, в Москве много курсов, – разулыбался чернявый, похожий на цыгана. – Танго, фокстрот, современное диско, вальсы, даже ча-ча-ча. На любой вкус. Обращайтесь в районные Дома культуры.
– Хватит его подкалывать, – отбросил шутки черный Лелик. – Чел нам нужен, но без подготовки хозяин
