— Персонаж для детективного романа, — согласилась Алена. — Вы раньше видели его репортажи, Кажгельды?
— Конечно. Он один из самых известных журналистов, работающих в Ираке. Я даже думаю, что самый известный. Но если иракские власти узнают, что он еще попутно и стреляет в их полицейских, то его в лучшем случае просто выбросят из страны. А в худшем — убьют.
— Такого убить нелегко, — возразила Алена, — вы видели, как он стрелял? Почти не прицеливаясь.
— Он бывший десантник, — пояснил Фархад, — и если бы он не выстрелил, то один из нас сейчас лежал бы в коридоре, рядом с этими полицейскими. Я думаю, мы должны быть ему, как минимум, благодарны.
Алена не успела ничего ответить, когда в гостиной вновь появился Брикар, уже с другим телефоном. Сеидов взял аппарат и набрал номер. Услышал голос Карины.
— Здравствуй, — сказал он радостно, — как у вас дела?
— Все нормально. Мы сегодня остаемся на даче. На твоей служебной даче. Алло, ты меня слышишь?
— Да. Вы все правильно решили. У меня все хорошо. Даже если тебе позвонят и скажут, что произошли какие-то события, ты не очень верь. Я тебе потом позвоню, — сказал он и добавил: — Целую.
Только опустив руку, он вспомнил про сидевшую рядом Алену. И почувствовал себя неловко. Посмотрел на нее, но она сидела, деликатно отвернувшись. В этом была какая-то пошлость. Говорить с женой и посылать ей воздушный поцелуй в присутствии своей любовницы было не совсем прилично.
А разве можно считать Алену его любовницей? Наверно, да. У них почти классическая любовная связь. Она его помощница, и по старой советской или даже не совсем советской, а вообще чиновничьей традиции он воспользовался своим служебным положением и переспал со своей сотрудницей. Все правильно? Не совсем. Ее нельзя считать его сотрудницей в классическом понимании этого слова. Она была приставлена к нему спецслужбами и скорее следила за ним, чем помогала. Поэтому их отношения носят совсем иной характер. Он не домогался этой молодой женщины, он вообще не умел домогаться и использовать свое служебное положение. Она сама пришла к нему и сама проявила инициативу. И, наконец, вся их связь может закончиться в этой командировке. Если они благополучно вернутся домой, то тогда она уйдет из их компании и, возможно, они никогда больше не увидятся. Поэтому нельзя считать их отношения классическим треугольником. И все-таки некая пошлость в его разговоре была. Больше он не будет звонить супруге в присутствии Алены.
— Пойдемте ужинать, — предложил Брикар. — И у меня к вам еще одна небольшая просьба. Дайте мне ваши мобильные телефоны.
Он повторил эту просьбу по-английски, чтобы его поняла и Алена Сизых.
— Зачем? — спросила она.
— Так нужно, — пояснил французский журналист, — нас могут засечь по номерам телефонов. Вычислить, где именно мы находимся.
— Но у меня выключен телефон, — показал Кажгельды.
— Нас могут найти и по выключенным телефонам, — сказал Брикар.
Сеидов первым достал свой аппарат и протянул его французу. Тот вытащил карту памяти и вернул аппарат. Затем обернулся к Кажгалиеву. Тот вытащил свой телефон из кармана, протянул его Брикару. Третьей отдала свой телефон Алена. Было видно, как нехотя она расстается со своим аппаратом. Брикар унес их карточки в другую комнату, они услышали, как он складывает их в сейф. Звякнула дверь.
— Я положил их в вакуумный аппарат и запер в сейфе, — пояснил Брикар, — теперь нас не смогут вычислить.
— Зачем вы это сделали? — не понял Кажгалиев.
— Нас будут искать. Вернее, вас будут искать. Они уверены, что вас похитили люди аль-Рашиди. Значит, вас будут искать не только местные полицейские, но и военнослужащие экспедиционного корпуса. Американцы и англичане. А у них есть масса умных приборов. Но если вас вычислят, первыми здесь могут оказаться люди, у которых будет конкретный приказ на вашу ликвидацию. Губернатор Нувайри и начальник полиции Халид Джалил не простят вам срыва их плана по задержанию аль-Рашиди. А мне поручили сделать так, чтобы вы благополучно вернулись обратно в Багдад.
— Но мы не можем все время скрываться в этом доме, — резонно заметил Фархад, — рано или поздно мы должны будем покинуть ваше убежище.
— Чем позднее, тем лучше, — усмехнулся Брикар. — Завтра объявят итоги тендера, и вы сможете уехать. Я думаю, что вам не стоит возвращаться к губернатору. Мы продумаем, как отправить вас обратно в Багдад, минуя аэропорт, который находится под контролем губернатора Нувайри.
— Вы только забыли, что я официальное лицо, а не преступник, скрывающийся от местного губернатора, — улыбнулся Сеидов, — и я в любом случае должен буду вернуться к себе в отель.
— Вас убьют ровно через десять минут после того, как вы там окажетесь, — хладнокровно заявил Брикар, — и уже никто не сможет вас спасти. Это не лучший выход из создавшейся ситуации.
— Но я обязан присутствовать на оглашении итогов тендера, — настаивал Фархад.
— В отеле остались представитель вашего посольства господин Гладков и ваш заместитель госпожа Гацерелия. Я правильно назвал ее фамилию?
— Она не мой заместитель. Она представляет наше международное управление.
— Скажем, что заместитель. И еще двое членов делегации. Вся делегация будет в сборе, кроме вашей помощницы и переводчика. Но они не официальные лица. Во всяком случае, не считаются членами официальной делегации. А вы могли заболеть или простудиться. Поэтому отсутствие одного человека ничего не меняет.
— Если вас послушать, то я вообще мог остаться дома, — пробормотал Сеидов.
— И это был бы самый лучший вариант развития ситуации, — очень серьезно сказал Брикар. — Те, кто вас прислал, допустили очень большую ошибку. Я понимаю их логику мышления. Они считали, что вы лучше других знаете Ирак, вы работали здесь несколько лет, владеете арабским языком. И даже являетесь членом семьи потомков Пророка. Все правильно. Плюс вы еще спасли отца известного в этих краях террориста, который, узнав о вашем прибытии, не будет вам мешать. Это тоже правильно. Более того, даже, возможно, захочет с вами увидеться. А вот здесь возникает один большой вопрос. Кому выгодно, чтобы вы встретились с аль-Рашиди? Ведь всем известно, что на него уже давно объявили охоту сразу несколько держав, среди которых Америка, Великобритания, Израиль. И ваш приезд сюда только доказывает, что Россия присоединилась к этой тройке. И готова заплатить ценой вашей жизни за голову аль-Рашиди.
— Что он говорит про аль-Рашиди? — тихо спросила Алена.
— Он считает, что меня могли намеренно подставить, чтобы выйти на аль-Рашиди. Все правильно. Они все понимают, зачем меня окольцевали.
— Не нужно об этом, — попросила Алена.
Они прошли за стол, который уже накрыл Абу Сейран в столовой, примыкающей к кухне.
— Садитесь, — пригласил Брикар, — надеюсь, что вам понравится.
— Когда мы вернемся в отель? — упрямо спросил Фархад, усаживаясь за стол.
— Когда вам угодно, — ответил французский журналист, — это зависит только от вашего желания. Но я бы не стал торопиться.
— Почему?
— Возможно, сегодня вы увидитесь с самим аль-Рашиди. Он наверняка захочет лично приветствовать вас в Басре. Если успеет сюда вернуться.
— Из Москвы или из Нью-Йорка? — шутливо осведомился Сеидов.
— Не знаю, — ответил Брикар, — но он хочет с вами поговорить.
Фархад посмотрел на свое кольцо. Потом на присутствующих. Он нахмурился. Неужели передатчик до сих пор работает? Понятно, что его не могут слышать, но они могут точно установить место, где они сейчас находятся. И тогда аль-Рашиди обречен. Ракета достанет его в любой точке этого района. Он даже не успеет никуда сбежать. Что ему делать? Неужели на него произвела впечатление риторика Брикара? Конечно, нет. Но француз прав. Американцы устанавливают собственные правила и сами выбирают, когда им следовать.
