поспешных выводов. Вам рассказали, как снимали тело, но вы не обратили внимания на отсутствие запонки на рубашке Арманда Краулиня. Вы обязаны были обратить внимание на этот факт и попросить судмедэкспертов провести экспертизу кровоподтеков на руке более тщательно. Вместо этого вы сказали им, что подобные синяки возникают во время снятия трупа и фактически предопределили их заключение.
— Не делайте из меня идиота, — окончательно разозлился Брейкш, — если бы Краулиня убили, то эксперт бы это сразу обнаружил. Но ничего такого не было — никаких следов насилия.
— Тем не менее его убили, — уверенно возразил Дронго, — боюсь, что вы тогда допустили роковую ошибку и это было не самое лучшее ваше дело. Что касается меня, то я действительно приехал в Ригу, чтобы установить истину. Но вы слишком высокого мнения о своей персоне. Никто и не думает заниматься вашим прошлым, чтобы дискредитировать вас как профессионала или нанести ущерб вашей политической карьере. Мне всего лишь нужно установить истину.
— Какую истину? Через одиннадцать лет после случившегося? Я думал, что вы профессионал, а вы, оказывается, шарлатан. Не смейте заниматься этим делом, иначе я соберу журналистов и сам расскажу о вашем обмане. Через столько лет нельзя расследовать преступление. Так не бывает, — Брейкш бросил трубку.
Дронго отошел от стойки портье, вышел из отеля и поднял руку, подзывая такси. Усевшись в машину, попросил отвезти его к ресторану «Гуттенберг».
— К отелю? — уточнил водитель. — В нем находится ресторан.
— Давайте к отелю, — согласился Дронго.
По дороге он вспомнил крики Брейкша. Конечно, бывший следователь прав. Спустя столько лет провести нормальное расследование невозможно. И найти какие-нибудь новые факты тоже нельзя. Но обнаруженная запонка, влетевшая в стену у окна, опрокинула все прошлые выводы.
К отелю Дронго подъехал за пять минут до времени назначенной встречи. В ресторан можно было войти с другой стороны. Он оказался небольшим — на десять-двенадцать столиков. Дронго предложили столик у окна и принесли меню. Он успел выпить бокал красного вина и несколько раз прочитать меню, когда наконец появилась Марианна. Она была в красивом красно-черном мини-платье, очень ладно сидевшем на ее хорошо скроенной фигурке. Расчесанные волосы и подкрашенные губы делали ее немного старше. Дронго еще раз подумал, что его сегодняшняя собеседница наверняка занималась спортом.
— Извините, что я опоздала, — чуть виновато произнесла Марианна, — у меня всегда не хватает времени. И трудно было найти машину.
— Ничего страшного, — отозвался Дронго, — берите меню и выбирайте, что вы хотите на ужин.
— Здесь так здорово готовят мясо, — сообщила Марианна, — это их фирменное блюдо.
— В таком случае попрошу мне его принести очень хорошо прожаренным, — заявил Дронго. — Ненавижу мясо с кровью, — добавил он.
После того как они сделали заказ, Марианна оглянулась по сторонам и улыбнулась.
— Фантастика! — призналась она. — Я сижу за столом в ресторане с самим Дронго. Рассказать подругам, никто не поверит.
— Хочу вернуть вам комплимент, — откликнулся Дронго. — За последние дни у меня впервые такой восторженный собеседник. Если будете еще говорить такие слова, у меня может развиться комплекс «нарцисса».
— Нет, — улыбнулась Марианна, — вы явно не тот человек, которому грозит подобное заболевание.
— Больше ни слова обо мне, — попросил Дронго, — давайте лучше о вас. Вы занимались спортом?
— Откуда вы знаете? — изумилась она. — Вы решили продемонстрировать на мне ваши методы?
— Нет. Просто вижу, как вы держитесь, как ходите. Занимались гимнастикой?
— Да. Целых восемь лет. Потом бросила. Нужно было либо становиться чемпионкой мира, либо не заниматься этим вообще. Но победить русскую и украинскую гимнасток было невозможно. Об этом все знали. Кабаева была вне всякой конкуренции. А меня не хватило даже на чемпионат Латвии. Призовые места доставались другим. Поэтому я решила, что нужно завязывать.
Официант разлил вино в высокие бокалы. Дронго поднял свой:
— Вы всегда такая максималистка?
— Всегда, — ответила она, в свою очередь, поднимая бокал.
— За вас, — предложил Дронго.
— За нашу встречу, — улыбнулась Марианна.
Он впервые в жизни ощущал какое-то чувство неловкости. С одной стороны, ему было приятно находиться в компании красивой молодой женщины. С другой — его смущала ее восторженность, словно он заранее получил от нее кредит доверия. Дронго привык иметь дело с женщинами как равноправный партнер и не умел общаться с ними как их кумир.
— Какие у вас вопросы? — спросил он.
— Можно я достану магнитофон?
— Валяйте, — кивнул Дронго.
Она достала небольшой магнитофон. Поставила его на столик и сразу спросила:
— Сколько процентов правды в рассказах про вас?
— Думаю, не очень много. Процентов двадцать пять от силы. Не больше.
— А все остальное неправда?
— Сильно приукрашенная правда, — чуть подумав, отредактировал Дронго.
— Говорят, что вы нравитесь женщинам, — лукаво заметила Марианна. — У вас есть секрет обольщения?
— Нужно спросить у женщин, — улыбнулся Дронго. — А если серьезно, то думаю, что нет. Я не бабник, если вы спрашиваете про это. Но красивые женщины мне нравятся. Я думаю, они чувствуют мое отношение к ним…
— Какое?
— Достаточно спокойное. Женщин часто пугает дикая энергетика в мужчинах, поэтому они им не доверяют.
— Вы хотите сказать, что у вас нет такой энергетики?
— Не такая дикая. У меня аура спокойного человека. Я не стану убивать, если женщина решит, что со мной не нужно встречаться. И еще я абсолютно не ревнив.
Марианна удивленно посмотрела на него.
— Почему?
— Не люблю ничего доказывать. И не собираюсь этого делать никогда впредь. Если женщина выбирает другого — это ее право. Я не стану ей мешать.
— Значит, вы к ней равнодушны.
— Возможно, я буду страдать, но я не стану за нее бороться. Это исключено. Если люди любят друг друга, борьба не нужна. А если женщина колеблется между двумя мужчинами, то это не мой случай.
— Вы оптимист?
— Раньше был оптимистом. Теперь иногда сомневаюсь. Наверное, взрослею.
— Вы не сказали «старею».
— Поэтому и не сказал. Пока не старею, а только взрослею.
Им снова наполнили бокалы.
— На этот раз за вас, — опередила Марианна.
Бокалы чуть слышно звякнули.
— У вас будут проблемы, — заметил Дронго. — Вы не выключили магнитофон, когда мы пили.
— Ничего, — отозвалась Делчева. — Это даже хорошо. Сохраню пленку на память. Продолжим?
— Да.
— Вы столько раз сталкивались с человеческой подлостью, с предательством, с изменами. И вы по- прежнему верите в человека? Не считаете ли вы, что мы изначально порочны и с этим ничего невозможно поделать? И никакое развитие нашей цивилизации не отменяет этих общих биологических законов.
— Общие законы вообще трудно отменить. Мы испытываем половое влечение, это нормально.
