– А раньше вы всецело доверяли человеку с печатью Орпенна на груди? – съязвил я.
Она посмотрела на меня укоризненно и сказала:
– Вы можете меня по-человечески понять? Я вас отпустила, хотя должна была гноить в тюрьме до суда по делу о мятеже. Я вас даже не ущемила в правах. А вы, этакий неблагодарный мальчишка, прилетаете ко мне сюда и начинаете меня злить. Это чревато, Виктор Тимофеев, граф Иверский. Или вы меня путаете с институтскими девочками? Так я сейчас…
– Я вас ни с кем не путаю, герцогиня Орни, – сказал я жестко. – Все, о чем я прошу, это личной аудиенции. Просьба, согласитесь, пустячная, чтобы меня тут распинать при десантниках.
Я специально напомнил ей о том, что она, герцогиня, распекает графа при рядовых слугах Короны.
Она грустно усмехнулась и сказала:
– Ладно, господа, покиньте кабинет, сделайте одолжение графу.
Она не предложила мне сесть, даже когда вышли ее головорезы.
– Говорите, – настаивала она, глядя мне в лицо.
Я собрался с духом и сказал:
– Моими подданными задержаны уже четырнадцать ваших мятежников.
Она уперлась локтями в стол перед собой и сказала заинтересованно:
– Так-так-так. И вы, наверное, хотите сказать, что не выдадите их. Будете ждать королевского суда с приказом вам передать их мне? Так не пойдет… я…
– Герцогиня, я еще ничего не сказал… а вы уже делаете выводы. Как вы управляете эскадрой? – спросил я, делая свой голос удивленно-усталым.
– Наверное, так же, как вы планетой… – сказала она улыбаясь. – По мере сил. Тогда продолжайте, раз я не угадала.
Я показал на стул, и она, якобы спохватившись пригласила меня присесть. Я сел, поправил брюки на коленях и сказал не торопясь, чтобы она прочувствовала каждое слово:
– Речь будет идти о сделке. Не спешите говорить мне, что флот Его Величества не торговая организация и не заключает сделок, тем более с подозреваемыми в пособничестве мятежникам.
Орни внимательно смотрела мне в глаза, и я от этого немного смущался. Признаюсь, даже глаза отводил из-за собственного хамства. Я собирался предложить целому адмиралу поступиться законом и, возможно, честью.
– И учитывая, что ситуация очень щекотливая, и для меня в частности, я прошу беседы не просто наедине в вашей эскадре, а беседы, гарантированно не записываемой.
– Вы играете на моем любопытстве, – произнесла адмирал и спросила: – И где бы вы хотели со мной побеседовать?
– Скажем, любой островок нам вполне подойдет, – сказал я, слабо надеясь на успех.
Адмирал весело улыбнулась и сказала:
– Честно говоря, мне некогда разъезжать по островам, но и на природе я уже давно не была… – Она сделала вид, что задумалась, что-то взвешивая у себя в мыслях. Потом герцогиня кивнула сама себе и уже мне повелела: – Что ж, Виктор, следуйте за мной.
Она поднялась и произнесла в браслет на руке:
– Приготовить к полету мою яхту.
– Три минуты, госпожа адмирал, – пропищал голосок из браслета.
Орни оглянулась на меня и вышла из кабинета. Следом за ней вышел и я.
Яхта адмирала – это, насколько я понял, переделанная до неузнаваемости пинасса. Внутри вместо обычной стали и пластика все было обшито деревом и украшено довольно красочными панно с картинами земных гор и водоемов. А уж какая на судне мебель была! Мой дворец в Тисе не мог подобной похвастаться. Но наслаждаться удобством адмиральской яхты мне пришлось не долго.
Нас доставили на приглянувшийся адмиралу остров, и мы еще минут двадцать ждали, пока обслуга вынесет на песок столик и подаст легкий завтрак для герцогини и меня.
Когда вынесли и установили кресла, адмирал, не ожидая никого, удобно уселась и сказала:
– Я вам благодарна, Виктор. Вы не знаете, как тяжело найти повод вот так выбраться хотя бы позавтракать на природе. Сейчас улетят мои, и мы с вами все обсудим. – Видя мою непонятную ей улыбку, герцогиня добавила: – Обещаю хотя бы вас выслушать.
Когда пинасса убралась с поля видимости, я тоже присел в кресло и налил адмиралу сок, хотя она и не просила об этом. Орни взяла, поблагодарив, и сказала:
– Начинайте, Виктор, а то нас тут с вами забудут ненароком и в эскадре очередной мятеж случится.
Я улыбнулся ее черному, но адекватному юмору и начал, пытаясь оставаться убедительным:
– Как я сказал, у меня сейчас четырнадцать человек, подходящих под определение мятежников. Да, я могу их вам вообще не выдавать, даже если вы самостоятельно заключите меня под стражу. Но я вам их отдам в любом случае. Какое бы вы решение ни приняли здесь относительно моей просьбы Так что на сделку это слабо похоже. Скорее это один жест доброй воли в обмен на другой такой же жест.
Отпив сок, адмирал поставила стакан на стол и заявила:
– Виктор, я рожала быстрее, чем вы излагаете суть. Или вы ждете, что я соглашусь этот ваш жест
