заранее сделать? Нет, увольте…
– Извините, что затягиваю, – сказал я. – Прошу меня простить, но мне приходится быть осторожным и подбирать слова. Да и вы обещали выслушать.
– О'кей, Виктор, но все равно поторопитесь, – просяще сказала она. – Хочется решить дела, позавтракать спокойно на природе, а не провести здесь весь день. Я не могу долго на солнце находиться. Кожа отвыкла и быстро сгорает.
– Ну, тогда так, – решился я. – У меня есть пятнадцатый задержанный, и я хочу вашего помилования для него.
– Оу-у-у… – только и сказала адмирал. – Позвольте мне угадать. Вы хотите мне сдать четырнадцать человек в обмен на Катю? Ну неужели она и вас охмурила? Ну, тогда не продолжайте. Нет. И не потому, что я бесчувственная и так далее… не надо об этом. Она виновата в этом бунте. Она виновата в гибели стольких моих офицеров и персонала… А я виновата перед их родственниками, что эту стерву не раскусила и не обезвредила. И не надо рассказывать, что это вина контрразведки. Все равно все скажут, что я за все отвечаю.
– Вы опять не дослушали, – сказал я как можно мягче.
– М-да? – удивилась герцогиня и сказала: – Ну, ладно. Проясните…
– Речь идет о молодом человеке, который влип в эту историю исключительно ослепленный… или, как вы говорите, охмуренный этой Катей.
Я вдруг подумал, что адмирала опять «понесет», но она терпеливо ожидала продолжения.
– На нем нет крови. – Адмирал вскинула брови, и я, подтверждая, сказал: – Я провел собственное мини-расследование. И вы будете иметь возможность убедиться в этом. А также, что парень живой принесет пользы Короне больше, чем мертвый или в камере. Он виновен по законам Его Величества в недонесении, сокрытии данных об особо опасном преступнике, с большой натяжкой ему можно приписать неосознанное соучастие в подготовке… Все остальные статьи к нему неприменимы. Даже пособничество террористам ему можно только в паре с сокрытием преступника вменить.
Адмирал, чтобы ничего не сказануть, отпила сок из бокала и, подцепив вилкой немного салата из местных растений, стала его медленно пережевывать, смотря куда-то на песок перед собой.
Я, понимая, что надо уже подводить итог, сказал:
– Для этого человека я прошу полного признания невиновности или вашего помилования. Раз на нем нет крови, он в вашей компетенции.
Адмирал спросила меня:
– Кто он?
Я назвал фамилию и имя. Видя, что они ничего ей не говорят, я пояснил:
– Он хозяин того чудовища, что у вас на береговой линии торчит. Вольный пилот, поступивший на вашу службу в отдел научной разведки. Отработал у вас три месяца в полевых условиях. Его отец – видный политический деятель, а его брат работает сейчас в адмиралтействе и занимается проведением спасательных операций…
Адмирала осенило.
– А… все помню. Я знаю его отца. То-то, думаю, фамилия знакома, но не могу сообразить, где я ее слышала. Но погодите, он же из очень приличной семьи. Как он докатился сначала до вольного пилота, а потом и до пособника мятежников?
– До вольного пилота – не в курсе, – невольно улыбнувшись, сказал я. – А насчет пособника я вам уже говорил.
– Ведь это именно он доставил ее на Иверь? – вспоминая, сказала адмирал.
– Да, но исключительно по просьбе командующего эскадры Ветров Альмы.
Адмирал помрачнела, что-то вспоминая, и пояснила:
– Вчера прибыл курьер с Ветров. Там вовсю работает королевский суд. Раскрыт широкий заговор среди военных. Я-то думала, что это у меня ЧП, а у меня просто нежные потягушки. Адмирал арестован, его помощники тоже арестованы и, вовсю сдавая друг друга, дают показания. Уроды.
Я так и не понял, отчего она больше расстроена – оттого, что там вовсю сдают, или все-таки оттого, что заговор вообще имел место. Что-то я совсем перестал женщин понимать.
– Ответьте мне, Виктор, – сказала чуть погодя адмирал. – Зачем вы суетесь в петлю?
Я пожал плечами и пояснил:
– Ну, я не сторонник газовой камеры по статье «недонесение». Да и не уверен я, что на его месте, так влюбившись, не стал бы невольно помогать ей. – Увидев, как она скептически улыбается, я поспешил зайти с другого бока: – Он хороший пилот. Дальразведчик от бога. Я вам как пилот говорю. Именно он является первым исследователем объектов на втором материке. О которых вы мне даже словом не обмолвились.
– Все, что касается Орпеннов, секретно, – выпалила Орни не задумываясь.
– Значит, я тоже секретен, – со вздохом заметил я.
– Нет, вы у нас объект для общего исследования, – сказала герцогиня и усмехнулась. – Вас можно бесконечно изучать. То вы планеты из-под носа у готовой к колонизации миссии уводите. То Орпеннов призываете на защиту. То добровольно сдаетесь трибуналу и буквально в последний момент избегаете газовой камеры. Я вообще не понимаю, как вас оправдали, а главное – живым отпустили. Я бы, может, и оправдала бы, чтобы ваши родственники не буянили, но потом точно несчастный случай бы устроила. Вы удивительный человек, умудряетесь служить и нашим и вашим, и чтобы все более-менее вашей службой были довольны. Я хочу знать о вас больше. Я вами восхищена. Какой вы проныра.
Я шутовски поклонился ей. Но она уже не улыбалась, и я так и не понял, шутила она или действительно у нее возникали мысли исполнить правосудие самой, раз королевский суд и трибунал не сделали этого. Я
