в контейнере со второго материка. Не обременился он ответом и на запрос адмирала, которая с насмешкой посчитала это согласием на беспрепятственное исследование землянами ближайших систем. Украв с Ивери «игрушку», он второй раз на памяти людей использовал «мгновенный уход». Автоматические станции, следящие за невероятных размеров Маткой Орпеннов, так и не смогли передать миг, когда Орпенн просто исчез. Что уж говорить про людей? Те стояли на командных мостиках, раскрыв рты. Даже направление, в каком ушел «враг человеческий», не удалось определить. Наверное, «любитель всего живого» очень не хотел, чтобы люди знали, куда он понес странный и наверняка опасный предмет.
Разбитый и не подлежащий ремонту корабль Алекса недолго покоился на дне неглубокой, заполненной морской водой ямы на берегу. Орпенн был педантичен и выплюнул «Лею» туда, где до этого ремонтный модуль Матки подобрал Алекса и компанию. Через несколько недель адмирал приказала утилизировать многострадальный кораблик, избавив берег от «хлама». Бухточку засыпали, восстановив целостность береговой линии, и ничто уже не напоминало герцогине об ее безответственном поведении. Ну, разве что видя нас с Игорем, она больше морщилась, чем улыбалась. Хотя я и не буду спорить, с чем это связано.
Через пару месяцев в системе Ивери были задержаны несколько кораблей мятежников, вырвавшихся из системы Ветров Альмы. Вместо гостеприимных объятий таких же, как они, бунтовщиков корабли встречали развернутая полусферой эскадра и открытые ракетные порты. Боя не было. Адмирал заполучила себе и корабли, подлежащие возврату на Ветра Альмы, и мятежников для своих долгих и вдумчивых издевательств над ними. Благо, ее знаменитые специалисты уже вышли из отпусков.
К Ордену Семи Мечей ни я, ни Игорь не применили никаких санкций. Единственное – обязали сменить руководство на более молодых. Орденские представители еще долго не заикались о торговле в Тисе. Немалую роль в урегулировании вопросов с Орденом проявила чувствовавшая себя виноватой Ролли. Именно она контролировала последующие годы образование, дающееся в школах за горами Утренней Влаги. Нам всегда было интересно, чему в них учат. Искупая свою вину перед нами, а может, просто по своим житейским необходимостям Орден в следующие годы перевалил через северо-восточный хребет и заполонил собой все долины до холодного океана. Неся свои порядки и устои, свое понимание цивилизации и свою веру, орденцы добавили к империи значительный участок суши.
Новое радикальное движение, возникшее внутри Ордена и ставившее своей задачей устранение нас с Игорем, после тщательных разбирательств, как мы и боялись, оказалось детищем Кати. Мы обязали сам Орден разобраться со своей проказой, и он разобрался в духе первых войн за объединение. Кто выжил, сбежали на только освоенные земли за северо-восточный хребет.
С введением в строй приливных станций мы действительно электрифицировали несколько городов Наёма и смогли напрячься и довести линии до Ордена. Со временем жители его земель уже с трудом могли представить, как они жили без этих благ, принесенных нами. Зараза борьбы с богами не прижилась, и мы сдержанно радовались, в то же время опасаясь, что идеи Кати рано или поздно буду вспыхивать, где и когда мы их не ждем.
Вообще мы еще очень долго вспоминали «добрым словом» Екатерину. Особенно удачные «добрые слова» получались у Игоря. Жалко, что никто, кроме меня, не мог оценить их красоты и многоэтажности. Не в эскадру же лететь концерт давать! А при Ролли десантник старался соблюсти приличия.
Алекса мы тоже вспоминали. И как отрицательный пример для молодого императора, и просто, когда надо было с кем-то сравнить оболваненного, одураченного человека. Император, который в юности всего только мельком видел этого парня, пронес о нем впечатление, как о самом последнем неудачнике. Со временем вообще все отрицательные примеры человеческой глупости мы разбирали на его имени. Личность Алекса обросла легендами и прочно вошла в фольклор нашего двора, а следом и лагги. Про неудачника землянина рассказывали сказки, конечно, не имевшие ничего общего с ним. Уж не знаю, икалось ли ему там, в далеких небесах.
Орпенн так и не сознался, что сотворил с этими двумя… Позже у меня была возможность спросить, но он то ли не понял, кем я интересуюсь, то ли, как обычно, не посчитал нужным внятно ответить. Ну и ладно.
Остальные задержанные мятежники были препровождены на Землю вместе с материалами по делу. Приговор в общем-то не вызывал сомнения. Только одному удалось избежать самого худшего. Исключительную меру ему заменили пожизненной работой на какой-то новоосвоенной планетке. Самое неоднозначное в этой истории то, что спустя несколько лет мне с Земли привезли благодарность от Его Величества и Совета правления Земным сообществом за содействие, оказываемое эскадре Орни… Мы догадались, о чем шла речь. Явно не о том, что мы несколько лет отбрыкивались от попыток перевести базу во внутреннее море. Игоря от такой благодарности чуть не перекосило, а я, почесав затылок, только усмехнулся. Если бы нам реактор подарили, было бы приятней, чем личная, но бесполезная благодарность правителя.
Мы работали. Пропадали в лабораториях и на заводах. Ролли мучилась с образовательными и медицинскими задачами. Королева-мать со своим мужем, имея огромный опыт по обустройству и управлению отдаленных селений, вечно пропадали или на рубежах империи, или в отстающих районах. Вождь в который раз обещал лично отстреливать землян, что в поисках приключений попадали в его леса. Но втихаря приютил у себя несколько беглецов и вовсю пользовался их знаниями и опытом. Строил у себя в Апрате нечто отличное от нашего технологичного Тиса.
Герцогиня Орни – о ней тоже не стоит забывать – все так же насиловала строевой и боевой подготовкой свою эскадру, прописавшуюся на Ивери, и без особых вопросов списывала нам действительно нужное оборудование. Списывала, меняла, торговала, рискуя быть уличенной и наказанной. Может, она тоже хотела к своей пенсии сделать из Ивери «конфетку»?
Как-то за работой не оставалось времени на что-то личное, нужное душе. Я мало читал и смотрел художественные вещи, все больше забивал мозги иногда ненужными техническими знаниями. Я редко выбирался на неторопливые прогулки, в основном это были вынужденные, полные спешки перемещения между участками, где мое присутствие было необходимо. Я несколько лет не летал никуда дальше наших лун. Да и то все полеты ограничились встречей с Орпеннами да парадом эскадры в честь какого-то праздника.
И как-то в одну из зим в очередном приступе сплина мне подумалось: а не зря ли я прожигаю свои годы, пытаясь сделать почти неподвластное человеку? Мое понимание нужд и чаяний жителей Ивери было столь скудным и столь оторванным от реальности, что иногда я вообще переставал понимать, для кого я это делаю. Оставалась маленькая надежда, что потом… уже другие поколения лагги, пассов, наемцев, тех же дикарей все-таки оценят мой труд. А если нет, то что ж… Я все-таки потратил время не зря. Я не просидел сиднем в своем поместье. Я решал действительно сложную и интересную задачу. И кто бы что ни говорил, в чем бы меня ни упрекал, как бы меня ни окунал носом в вынужденные жертвы прогресса, я всегда спрашивал собеседников: «Вы знаете и умеете по-другому? Научите!» Мне хотя бы было дело до полуголых дикарей и зачатков цивилизации на Ивери.
Не праздный интерес, действительно Иверь стала моим Делом. Я умудрился сохранить население и не дать его буквально изничтожить непременно набросившимся бы на богатства Ивери корпорациям. Я, пусть путем жертв и слез, создавал цивилизацию, которую было уже не загнать в резервации, отобрав у нее
