Потом было время, когда Влад, свято уверовавший в ученье жрецов, честно пытался вытравить из себя все свои странности и забыть бабкину науку, считая ее проявлением богомерзкого колдовства.
Однако, помучившись какое-то время и так и не добившись в этом деле никаких успехов, Влад отчаялся и махнул рукой, решив просто не обращать на свою странную способность внимания. Честно говоря, получалось это у него плохо, и чем дальше, тем чаще Влад принимал-таки помощь от своей «неправильной» стороны, тщательно скрывая это от окружающих.
Чем сильнее проявлялись при нем колдовские силы, тем острее Влад ощущал «зуд» за глазами. Но касалось это только простого современного колдовства. Во всяком случае, до самого последнего времени Влад именно так и думал… Мысли неумолимо повлекли его туда, где в самой глубине сознания поселился набирающий с каждым днем все большую силу страх. Влад тряхнул головой и, чтобы отвлечься — вдруг, ведун читает его мысли?! — спросил, опустив глаза:
— Значит, в твоем мече нет волшебства?
Это была проверка — он-то уже решил для себя, что меч непростой, что бы там ни говорил его хозяин про силу сердца! Только вот в чем эта «непростота» заключалась?..
— Ну почему же!
Голос ведуна изменился, стал ниже и глуше. Влад поднял взгляд и замер: глаза ведуна горели мрачным зловещим огнем, лицо его потемнело, вокруг рта залегли глубокие морщины. Особой опасности Влад не почувствовал, но ему стало еще больше не по себе.
— Смотри!
Повинуясь властному жесту ведуна, Влад опустил глаза. Клинок в его руке светился слабым голубовато-зеленым светом. Влад непроизвольно вздрогнул и чуть не выронил меч.
— Вот и все колдовство! — голос ведуна снова стал прежним. Меч погас. — Обычное сторожевое заклинание, реагирующее на гнев, злобу, страх или ненависть находящихся поблизости живых существ. Чем сильнее чувство, тем ярче свечение. Довольно сложное заклинание, но уж не настолько, чтобы считать его чем-то выдающимся, — ведун улыбнулся. — Думаю, где-нибудь в Хвасаре, где не слишком строго чтят заветы жрецов и смотрят на колдовство сквозь пальцы, по крайне мере один из первых пяти встреченных тобой колдунов без труда наложит такое заклинание на любой указанный тобой предмет. Кстати, мне это заклинание без надобности. Меч достался мне уже с ним, а у меня просто не дошли руки его снять.
То, что ведун только что сказал о своем мече, было чистой правдой. Но не всей правдой. Еще одно заклинание было наложено на меч ведуна, как и на мечи всех остальных Ищущих. И заклинание это накладывал не неизвестный колдун, а кто-то — кто именно, ведун, естественно, не знал — из Хранителей. Это заклинание мало влияло на боевые свойства меча, и его тоже можно было бы назвать «сторожевым», однако молодому десятнику знать о нем было совершенно ни к чему.
«Реагирует на страх…» Слова ведуна гвоздем засели в сознании Влада. И чем сильнее он гнал от себя позорные, недостойные воина мысли, тем сильнее они становились. Вспотела ладонь, и Владу показалось, что клинок начал слабо светиться.
— Возьми! — хриплым от волнения голосом грубо бросил Влад, порывисто бросив меч в ножны и протягивая его ведуну. И тут же, мысленно обругав себя за несдержанность, прокашлялся и добавил равнодушно:
— Негоже мне держать в руках колдовскую мерзость. Я чту заветы жрецов!
— Да что ты? — ведун делано удивился. — А вот только что ты прямо-таки горел желанием не то что подержать эту «мерзость», но даже и владеть ею! Чего вдруг передумал? Испугался?
— Я ничего не боюсь! — быстро — ох, снова не сдержался! — ответил Влад.
— И зря, — неожиданно заметил ведун.
Влад мрачно нахмурился. На душе стало еще муторнее. Странные слова говорил этот ведун. Пугает? Или и правда о чем-то догадывается? Будь на месте ведуна обычный человек, Влад, пожалуй, смог угадать что-нибудь по его лицу, по голосу, по глазам. Для него это было несложно. Иногда — очень, очень редко! — он все таки применял кое-что из того, чему его научила в детстве бабка, хоть и больно уж это смахивало на колдовство. Однако с ведуном этот номер наверняка не прошел бы, не стоило и пытаться. У этого все не как у людей. Вон глаза какие — смотрит вроде прямо, взора не прячет, а взгляд поймать никак не получается…
— Тот, кто не испытывает страха, либо несчастный человек, либо дурак. Страх полезное чувство…
— Ты говоришь, как трус! — с презрением бросил Влад. И тут же внутренне сжался — не переборщил ли? Ведун не обиделся.
— Трус никогда не признается в том, что боится, — ведун снисходительно улыбнулся. Владу показалось, что это камешек в его огород, но на этот раз он сдержался.
— А вообще, и трус, и герой чувствуют одно и то же. Разница в том, что воля героя сильнее его страха. Когда воля покоряет страх, он из помехи превращается в помощника, как то и было изначально задумано Природой. Или Богами. Даже обычному, плохо владеющему собой человеку страх помогает иногда творить чудеса. В страхе за себя или за тех, кто ему дорог, человек способен на такое, чего в спокойном состоянии никогда не смог бы сделать: взбирается на отвесные стены, перепрыгивает широченные рвы, очертя голову бросается на противника, который вдесятеро сильнее его, и, бывает, что и побеждает! В страхе заключена немалая мощь, нужно только уметь ее использовать! Избавляясь от страха, ты теряешь эту силу, значит, сам делаешь себя слабее.
— Красиво говоришь, — как можно небрежнее, будто тема его совсем и не волнует, заметил Влад. — И как же герои подчиняют себе силу страха?
— Для начала не нужно его бояться. Признать и от всей души принять свой страх — вот первый шаг к овладению его силой.
— А что люди скажут?
— А людям об этом рассказывать совсем не обязательно. Тем более что в этом деле тебе никто не поможет, а сочувствием может и навредить.
— Интересная у нас с тобой получилась беседа, — усмехнувшись чрез силу, заметил Влад. — Только вот к чему бы весь этот разговор?
— Просто я поделился с тобой знанием.
— Вот спасибо! — Влад кисло улыбнулся. — А только нужно ли оно мне, это твое знание?
— Знание не мое и не твое, — ненавязчиво, без назидания, заметил ведун. — Знание не принадлежит никому и никогда не бывает лишним. Никто не может угадать, что пригодится ему в будущем. И потом, может, все наоборот: не тебе нужно знание, а ты ему?
Влад постоял, опустив голову, потом, не поднимая глаз и не говоря ни слова, обогнул ведуна и направился к двери. Проходя мимо полок, он не удержался и попробовал вытащить увязшее в одной из них перо. Дернул слегка, потом посильнее — никакого результата. Влад отступился, почувствовав, что если приложит большую силу, то просто разорвет упрямое перо на две части.
— Как ты это делаешь?! — не выдержал молодой десятник.
— Этого словами не объяснить, — ведун пожал плечами. — Это нужно просто делать, не думая о том, возможно это или нет. И тогда все будет зависеть только от твоего желания.
— ?..
— Расскажу тебе еще одну сказочку, — сдался ведун, и тут же добавил, заметив недовольство на лице Влада. — Совсем коротенькую! И на этот раз будет действительно сказка. А, может, и быль?.. — ведун глянул на десятника с иронией. — История эта уздольская, дошла до нас из тех времен, когда хазры еще не были дикими кочевниками, а в Великой Степи стояли города не хуже нашей нынешней столицы. Да, было и такое время! Хотя и сами хазры о нем мало что помнят. В те времена в их народе процветали ремесла и искусства, в том числе и воинские. И Вот однажды один мастер стрельбы из лука упражнялся в предгорьях Красных Гор. Время было позднее, и он уже собрался домой, как вдруг увидел на скале изготовившегося к прыжку скального барса. Это, если ты не слышал, такая зверюга, похожая на кота, только размером с молодого медведя. Сейчас их мало осталось, а когда-то Красногорье ими чуть не кишмя кишело. Так вот мастер наш, недолго думая, натянул лук и послал стрелу барсу в глаз. Хоть и было темновато, но он не промахнулся, и барс испустил душу, не успев издать ни звука. Карабкаться по камням в темноте нашему стрелку не хотелось, и он решил вернуться за шкурой на рассвете.
