— Проводил исследование.
— Не сри мне на мозги.
— Это же твоя профессия.
— Я узнаю что-нибудь для вас полезное, и вы тут же захотите, чтобы я его подставил.
Улыбка. Лэйни на мгновение показалось, что Кэти хочет ему подмигнуть.
— Ну, не будем забегать так далеко вперед.
— А что я получу?
— Жизнь. Жизнь без позорного клейма. Жизнь, в которой никто не будет считать тебя маньяком, зверски терзавшим смазливую дочурку объекта своей мании. Жизнь, в которой почти никто не будет знать об этом фармацевтическом кошмаре, дико и бесповоротно сдвинувшем твою психику. Неужели мало?
— А как же она? Дочка? Получится, что она делала все это с этим вашим Хиллманом за так, для чистого удовольствия?
— Тебе выбирать, Лэйни. Поработай на нас, добудь, что мне нужно, и мы скажем ей: извини, такая уж тебе непруха.
— Так просто? И она будет молчать? После того, что вы с ней сделали?
— Если она хочет сохранить хоть малейшую надежду на продолжение своей карьеры, — да.
В комнате повисло молчание.
— Это не я, — сказал Лэйни, морщась от нового всплеска боли. — Это морф. Если я докажу, что это морф, я смогу подать на вас в суд.
— Да неужто? И ты это осилишь? Суд ведь затянется на много лет. И совсем еще не факт, что ты его выиграешь. У нас, Лэйни, есть и деньги, и прекрасные юристы, и опыт обращения с такими проблемами. В дверь позвонили.
— Сиди, — сказала Кэти, — это ко мне.
Она встала, тронула кнопку охранного экрана, и Лэйни увидел через обтянутое черным плечо кусок какого-то мужского лица. Дверь открылась. В комнату вошел Райс Дэниелз, без, почему-то, своих вечных темных очков.
— Вот, Лэйни, — сказала Кэти, — Райс теперь тоже с нами. Если бы не его помощь, нам пришлось бы еще долго разбираться с твоей биографией.
— Так что там, Дэниелз? — спросил Лэйни. — Обломилась ваша бестормозная затея?
Дэниелз сверкнул полным комплектом безукоризненно белых зубов.
— Я уверен, Лэйни, что мы еще поработаем вместе. Надеюсь, у вас нет никаких претензий по нашему прошлому сотрудничеству.
— Да какие уж там претензии.
— Позвони мне. — Кэти протянула Лэйни белую карточку с аккуратно выведенным номером. — Завтра, до девяти. Оставь сообщение. Да или нет.
— Даешь мне шанс?
— Так интереснее. Я хочу, чтобы ты подумал. — Она поддела пальцем уголок воротника его рубашки. — Шаг строчки.
А затем повернулась и вышла. Дэниелз последовал ее примеру. Не прощаясь.
Лэйни сидел и смотрел на закрывающуюся за ними дверь. Может, долго, а может, и нет. Пока не запикал телефон.
Терпеливый Ямадзаки начинал проявлять нетерпение.
32. Без приглашения
— Мы должны атаковать.
Чтобы подчеркнуть последнее слово, Сона Роса превратилась в пылающий ацтекский череп. Все они, включая Гоми-боя, снова находились в комнате Масахико — месте куда более спокойном, чем гипнотический хаос крыш со всеми этими глазастыми елками.
— Атаковать? — Как и всегда, выпученные глаза Гоми-боя блестели весело, дурашливо, однако голос его дрожал, как натянутая струна. — И кого же ты думаешь атаковать?
— Нам нужно так или иначе перенести схватку на территорию противника, — сказала Сона Роса. — Бездействие — это смерть.
Из-под двери вынырнуло нечто вроде ярко-оранжевого подноса. Поднос заскользил через комнату, однако серая многолапая тень заглотила его так быстро, что Кья не успела ничего толком рассмотреть.
— Ты, — сказал Гоми-бой, глядя прямо на Сону Росу, — сидишь в своем Мехико-сити. И ничто из здесь происходящего не представляет для тебя опасности, ни физической, ни юридической!
— Физической? — Сона Роса мгновенно перешла в еще более яростную версию своего предыдущего представления. — Физического захотел, недоделок сучий? Да я замочу тебя на хрен, физически. Думаешь, не могу? Ошибаешься, ты же здесь живешь, не на Марсе. Вот свистну своих девочек, прилетим мы сюда и отрежем твои желтые яйца! Думаешь, не могу?
Еще в начале этой пламенной речи из ее кармана появился на свет расписанный драконами нож; теперь зловеще иззубренное лезвие дрожало в сантиметрах от мультяшковой физиономии Гоми-боя.
— Сона, пожалуйста! — взмолилась Кья. — Он же ничего плохого мне не делал, а только помогал! Не надо!
Сона фыркнула и сложила нож.
— Но ты это брось, катить на меня бочку, — сказала она уже более миролюбиво. — Моя подруга, она тут вляпалась в дерьмо по самые уши, а у меня самой, на моем сайте, завелась какая-то призрачная хрень.
— И у меня в «Сэндбендерсе» тоже, — подхватила Кья. — Я видела эту штуку в Венеции.
— Ты ее видела? — Клочки образов замелькали еще быстрее.
— Я видела что-то…
— Что? Что ты видела?
— Там кто-то был. В конце переулка, у фонтана. Вроде женщина, а может, и нет. Я испугалась и рванула оттуда. Оставила Венецию открытой…
— Дай-ка мне на нее взглянуть. — Сона Роса не глядя сунула нож в карман. — У себя на сайте я ее не вижу. И ящерки тоже не видят, дергаются туда-сюда, и все без толку. Птицы стали летать ниже, но даже они не могут ничего найти. Пошли, ты мне ее покажешь.
— Но Сона…
— Пошли! — повторила Сона. — Зуб даю, это тоже часть того дерьма, в которое ты вляпалась.
— Мамочки, — выдохнула Сона, не сводя глаз с собора. — Да кто же такое написал?
— Это такой город в Италии, когда-то он был отдельным государством. Банки всякие и кредиты, это они здесь изобрели. А это, — Кья указала рукой, — собор Святого Марка. Можно переключиться на модуль, где показано, что тут делается на Пасху, когда Папа выносит все эти кости и прочее, оправленные в золото куски святых угодников.
— Святых? — Сона Роса истово перекрестилась. — Вроде как у нас, в Мексике. А это тот самый город, где вода подходит к самым дверям и улицы не улицы, а каналы, вода?
— Я думаю, очень многое из этого теперь вообще под водой, — вздохнула Кья.
— А почему тут темно?
— Это я так устроила. — Кья обшаривала глазами все затененные уголки площади. — А эта Крепость, Сона, что же она все-таки такое?
— Они говорят, что все началось с общего килл-файла. Ты знаешь, что такое килл-файл?
— Нет.
— Очень древнее понятие. Способ уклоняться от нежелательной входящей корреспонденции. Килл-файл не пропускал эту корреспонденцию, она для тебя все равно что вообще не существовала. Это было давно, когда сеть была совсем еще молодая.
