Нейромантик

– Нет.

Кейс видел в очках Молли свое отражение.

– Но, думаю, смог бы. Я – профессионал.

Он чувствовал напряженность в разговоре, и это его нервировало.

– Знаешь, что Приплюснутый Котелок умер?

Кейс кивнул.

– Я слыхал, от сердца.

– Ты будешь работать с его конструктом. – Молли улыбнулась. – Он ведь натаскивал тебя, ага? Он и Квин. Кстати, я была знакома с Квином. Редкостное дерьмо.

– У кого-то есть запись Мак-Коя Поули? У кого? – Кейс тоже сел и уперся локтями в стол. – Не могу себе такое представить. Он не мог высидеть спокойно и пяти минут.

– "Чувства/Сеть". Они хорошо ему заплатили, а за деньги он, сам знаешь, был согласен на все.

– Квин тоже умер?

– Нет, с ним нам не так повезло. Он в Европе. И не согласился участвовать в наших играх.

– Это не так важно. Если нам удастся заполучить Котелка, мы свободны, как мухи в полете. Он был самым лучшим. Ты знаешь, что у него три раза была полная отключка мозга?

Молли кивнула.

– Прямые линии на его ЭЭГ. Он показывал мне пленки. "Мальчик, я был мегтв".

– Послушай, Кейс, я пытаюсь выведать, кто стоит за Армитажем, с тех пор, как подписалась на это дело. Это не похоже на зайбатцу, на правительство или каких-нибудь якудза. Армитаж явно получает приказы. Впечатление такое, будто кто-то говорит ему: "Езжай в Тибу. Отыщи там сползшего на самое дно таблеткоглотателя с выжженной душой, заплати за операцию и отремонтируй его". Мы могли бы купить двадцать ковбоев мирового класса на те деньги, что он вложил в операции. Ты, конечно, хорош, но не настолько...

Она почесала кончик носа.

– Значит, для кого-то это имело смысл. Для кого-то очень значительного.

– Не заставляй меня и дальше уязвлять твое чувство собственного достоинства. – Молли усмехнулась. – Чтобы добыть конструкт Котелка, нам предстоит совершить налет, вполне материальный. "Чувства/Сеть" хранят его в своей библиотеке программного обеспечения в центре города. За семью печатями, Кейс. В настоящее время "Чувства/Сеть" держат там же весь свой материал к грядущему осеннему сезону. Укради его – и будешь богаче любого ублюдка. Но нет, от нас требуют только Котелка и ничего больше. Голова идет кругом.

– Да тут от чего угодно голова пойдет кругом. От тебя, от этой трущобы с этим маленьким сусликом, стерегущим нас за дверью...

– Это Финн, я у него пользуюсь лет сто. Думаю, он перекупщик программных продуктов – софта. Приватность встреч – его побочный бизнес. Кстати, я убедила Армитажа взять Финна нашим техником, поэтому, если встретишься с Финном в ближайшие дни, учти: ты никогда его не видел. Понял?

– Интересно, а что Армитаж растворяет внутри тебя?

– Со мной все очень просто, – Молли улыбнулась. – Каждый лучше всего смотрится там, где он лучше всего подходит. Ты рвешься включиться, я рвусь начистить кому-нибудь морду.

Кейс пристально посмотрел на Молли.

– Расскажи мне, что ты знаешь об Армитаже.

– Для начала, среди тех, кто принимал участие в "Броневом кулаке", не было никого по имени Армитаж. Я проверяла. Это, конечно, ничего не значит. Далее: он, судя по фотографиям, не похож ни на одного из тех парней, которым удалось выбраться оттуда. – Она пожала плечами. – Впрочем, что с того? Эти исходные сведения – пока все, что у меня есть. – Молли побарабанила ногтями по спинке стула. – Но ты–то у нас ковбой, не так ли? Я клоню к тому, что ты можешь попробовать вынюхать что-нибудь о нем своими методами. – Она улыбнулась.

– Он меня убьет.

– Может быть. А может быть, и нет. Мне кажется, что ты ему нужен, Кейс, и сильно нужен. Кроме того, ты же умный парень, разве нет? Ты сумеешь провести его, не сомневаюсь.

– А что еще в том списке, о котором ты говорила?

– Всякие игрушки. В основном для тебя. И дипломированный психопат по имени Питер Ривейра. Вот уж кто действительно дерьмо.

– И где он сейчас?

– Понятия не имею. Но он – дрянной мозгляк, на полном серьезе. Я видела его досье. Жуть Господня. – Молли поднялась со стула и потянулась, почти как кошка. – Итак, маршрут известен. Будем держаться вместе? Партнеры?

Кейс искоса посмотрел на нее.

– А что, похоже на то, что у меня большой выбор?

Молли рассмеялась.

– А ты понятливый, ковбой.

– Матрица произошла от примитивных электронных игр, ранних графических программ и военных экспериментов, связанных с попытками подключения различных управляемых устройств непосредственно к головному мозгу, – бубнил голос за кадром. На экране "Сони" двумерное изображение космических войн переросло в заросли папоротника, генерируемые на основании математических формул, – демонстрация возможностей логарифмических спиралей; подопытным животным вживляли в головы пучки проводов; пехотинцы с непроницаемыми лицами лезли в самое пекло; из шлемов тянулись кабели к системам управления танков и боевых самолетов. – Инфопространство. Согласованная галлюцинация, создаваемая и поддерживаемая день ото дня миллиардами операторов всех наций, начиная от детей, изучающих азы математических наук... Логическое представление данных, содержащихся в памяти и на магнитных носителях всех компьютеров всего разумного человечества. Потоки данных, протекающие в пространстве разума, скопления и созвездия информации. Подобно огням города, олицетворяющим...

– О чем это? – спросила Молли.

Кейс прикоснулся пальцем к селектору.

– Учебный фильм для детей. – Хаотичная смена изображений на экране – селектор начал менять каналы. – Выключить, – приказал Кейс "Хосаке".

– Хочешь попробовать прямо сейчас, Кейс?

Среда. Восьмой день с тех пор, как он проснулся в "дешевом отеле" рядом с Молли.

– Если ты хочешь, чтобы я ушла, Кейс... Может быть, тебе одному будет легче?

Он покачал головой.

– Нет. Можешь остаться. Это не имеет никакого значения.

Кейс надел на голову черную махровую повязку, хорошо впитывающую пот, аккуратно, чтобы кожные троды [12] "Сендая" попали на нужные места. Затем опустил взгляд на деку, лежащую у него на коленях, и смотрел на нее некоторое время, но видел не ее, а витрину одного магазинчика в Нинсее – хромированные сюрикены, горящие отраженным неоновым светом. Он поднял взгляд: на стене, прямо над "Сони", на чертежной кнопке с желтой головкой, висел подарок Молли.

Кейс закрыл глаза.

Клавиша выключателя обрамлена по кругу зазубриями сюрикена. Щелчок. И к темно-красной тьме закрытых глаз, в обрамлении серебристого фосфоресцирующего кипения по краям зрительного пространства, с огромной скоростью понеслись искаженные образы, как в фильме, смонтированном из случайных обрывков пленки. Лица, фигуры, символы, расплывчатые туманные пятна зрительных ассоциаций...

Пожалуйста, молил он, вот сейчас...

Серый диск сюрикена, цвета неба Тибы.