– На стимуляторах. Стимуляторах центральной нервной системы. Самых сильных стимуляторы ЦНС.
– А сейчас у тебя
Она придвинулась ближе. Капли хлорированной воды упали Кейсу на джинсы.
– Эх, в том-то и состоит моя беда, Кэт. Не знаешь ли ты, где я могу такое
Кэт качнулась взад-вперед на мысках своих загорелых ног и лизнула прядь каштановых мокрых волос, приклеившуюся к ее щеке около рта.
– А чего именно ты бы хотел?
– Не кокаин, не амфетамин, но
И хватит ходить вокруг да около, подумал он мрачно, растянув губы в подобии вежливой улыбки.
– Бетафенетиламин, – сказала Кэт. – Достать его особого труда не составит, но это будет не бесплатно.
– А ты не шутишь? – сказал партнер и сожитель Кэт после того, как Кейс объяснил ему некоторые особенности своей поджелудочной железы, обретенные им в Тибе. – Я хочу сказать, не можешь ли ты преследовать их по закону или как-нибудь еще? Это что, ошибка врачей?
Парня звали Брюс. Кейсу он казался почти точным мужским подобием Кэт, во всем, вплоть до веснушек.
– Ну, – сказал Кейс, – это что-то из той ерунды... ну, ты понимаешь... Вроде несовместимости тканей или чего-то в этом роде.
Но глаза Брюса уже подернулись пеленой скуки и равнодушия. Внимания к моей персоне не больше, чем к пролетевшему мимо носа комару, подумал Кейс, глядя в пустые карие глаза.
Комната Кэт и Брюса была заметно меньше, чем у Молли и Кейса, и к тому же находилась на другом уровне, ближе к поверхности. На стекло балкона были прилеплены пять очень больших объемных изображений Талли Ишам, наводивших на мысль об истерическом почитании.
– Классное качество, а? – спросила Кейса Кэт, проследив за его взглядом. – Мои. Я сделала эти снимки в небоскребе "Чувств/Сети" в последний наш приезд на дно колодца. Она была
– Да, – сказал Кейс, неожиданно скисая. – Жуткий случай.
– Ну так что? – вклинился в их разговор Брюс. – Я о том бета, который ты хотел купить...
– Вопрос в том, смогу ли я
– В общем, давай так, – решительно подытожил парень. – Ты попробуешь. Если твоя железа пропускает этот товар, по рукам. Первая доза – бесплатно.
– Такое мне уже не раз говорили, – сказал Кейс, принимая блестящий голубой кожный диск, который Брюс протянул ему над черным покрывалом кровати.
– Кейс? – Молли села в кровати и, встряхнув головой, отбросила с линз волосы.
– А кто же еще, дорогая?
– Что с тобой? – Зеркальца неотрывно следили за ним, пока он шел через комнату.
– Со мной вот... я, к сожалению, забыл, как это называется, – сказал он, вытаскивая из кармана рубашки туго скрученный рулон голубых кожных дисков, упакованных в пластиковые пузыри.
– Господи, – сказала она, – только этого нам не хватало.
– Истиннее слов в жизни не слыхивал.
– Стоило выпустить тебя из поля зрения на один час, как ты тут же принялся зарабатывать очки. – Молли тряхнула головой. – Надеюсь, ты не забыл, что сегодня вечером у нас званый ужин с Армитажем? Местечко под двадцатый век. Будем смотреть, как Ривейра выеживается своими фокусами.
– Угу, – довольно сказал Кейс, выгибая спину. Блаженная улыбка, как приклеенная, не сходила с его губ. – Класс.
– Господи, – сказала Молли, – чем бы это ни было, но если оно сумело пройти сквозь все преграды, которые тебе вживили в Тибе, ты будешь чувствовать себя крайне паршиво, когда действие этого снадобья прекратиться.
– Сука, сука, сука, – ответил ей Кейс, торопливо расстегивая ремень на джинсах. – Рок. Погибель. Только это и слышу.
Он сорвал с себя джинсы, рубашку, затем трусы.
– Я считаю тебя достаточно умной, чтобы воспользоваться преимуществами моего неестественного состояния.
Он опустил взгляд вниз.
– Я хочу сказать, ты только
Молли рассмеялась.
– Долго это не продлится.
– Но оно длится, – ответил он, забираясь на песочный пластик, – длится – в том-то и его неестественность.
11
– Кейс, что с тобой? – сказал Армитаж.
Официант усаживал их за столик в
Кейс пожал плечами. Брюс, конечно же, забыл предупредить его о последствиях.
Кейс попробовал поднять стакан воды со льдом, но только расплескал содержимое. Его руки била крупная дрожь.
– Наверное, съел что-нибудь, – пробормотал он.
– Я хочу, чтобы тебя осмотрел врач, – сказал Армитаж.
– Просто гистаминная реакция организма, – принялся врать Кейс. – Много путешествий, разная еда, иной раз не очень свежая.
На Армитаже был темный костюм, чересчур официальный для этого места. Его золотой браслет позвякивал, когда он поднимал бокал с вином, чтобы сделать глоток.
– Я уже заказал за тебя, – сказал он.
Молли и Армитаж ели в полном молчании. Кейс трясущимися руками кромсал свою отбивную на крошечные дольки и топил их в густом соусе по краям тарелки, но в конце концов отодвинул блюдо, не отведав ни кусочка.
– Господи, – сказала Молли, расправившись со своей порцией, – давай-ка это сюда. Ты знаешь, чего это стоит? – Она решительно придвинула к себе тарелку Кейса. – Цельное животное выращивается несколько лет, а потом его убивают. Это тебе не телятина из колбы.
Она набила полный рот и принялась жевать.
– Я не голоден, – выдавил из себя Кейс.
Его мозг был высушен и выветрен. Нет, подумал он, его бросили в кипящий жир и забыли в нем, и этот жир охладился, после чего вязкое тяжелое вещество застыло в извилинах мозговых долей и простреливалось теперь зеленовато-красными молниями боли.
– Ты жутко выглядишь, черт тебя побери, – жизнерадостно сказала Молли.
Кейс решился попробовать вино. Бетафенетиламиновое отравление придало вину вкус йода.
Свет начал постепенно гаснуть.
– "
Со всех сторон за столиками вяло зааплодировали. Официант зажег одинокую свечу и водрузил ее в центре их столика, собрал посуду и тарелки. Вскоре на всех столиках горели свечи. Были поданы напитки.
