мерси большое, но у меня этого добра полно. Причем любого сорта.
Неугомонный Чайхан, однако, все никак не мог поверить в происходящее. Он притащил еще несколько сундуков, после открытия которых концентрация запаха в комнате стала опасной для жизни. Даже нас с напарницей проняло.
Первым сориентировался дедушка. Втянув в себя кальянный дым так, что вода в курительном устройстве прямо забурлила, он пополз на улицу, не вынимая мундштука из зубов и таща за собой колбу кальяна, как деревянную лошадку на веревке.
Вторым опомнился Оскар. Подхватив за шкирку племянника, он рванул к выходу, словно за ним гнались волки, на ходу стянув с вешалки сумку, чью-то куртку и забыв обуться. От сквозняка, поднятого им, очнулась бабушка.
– Куда? – задиристо вскрикнула она, преграждая Хендрику дорогу собственным телом.– Куда? Ты обещал! А как же Лейла? Вышитый койлек, шалбар с дамбалом! Приданое!
– Дерьмо ваше приданое! – безо всяких дипломатических оговорок сообщил Оскар, вскакивая на лошадь и подталкивая племянника к воровскому коню, оставшемуся без хозяина.
– Месть! Кровная месть!
Под вопли безутешной старушки беглецы умчались – только брызги из-под копыт летели. Конь Шухера пригодился как нельзя кстати.
В углу тихо застонал клон.
Наверное, сейчас было самое время его брать – пока в себя не пришел. И люди под ногами путаться не будут. Почему же куратор не дает команду?
– Пятый! – гаркнул наконец наушник.
– Приступаем!
И все-таки мы опоздали.
Из хороших новостей отмечу то, что клон не узнал нас с напарницей в новой маскировке – равнодушно скользнул взглядом по паре курьеров и отвернулся. Плохая новость: как оказалось, он не собирается сдаваться никому, включая курьеров.
Не буду перечислять все мысли, которые приходили в мою бедную голову во время короткой схватки, но одну выскажу вслух: если в инкубаторе еще раз вылупится такой «нежизнеспособный» экземпляр, надо добивать его на месте без лишних сантиментов. Это же ужас что такое!
Теоретически рассуждая, парализатор довольно простая штука. Достаточно просто ткнуть им в любое место на теле противника, и можно делать с обездвиженной жертвой что угодно. Хочешь – заковывай в наручники, хочешь – пиши на лбу неприличные слова. Но на нашего малыша-переростка разряды парализатора действовали не сильней, чем укус комара на медведя. Он только вздрагивал, непроизвольно подергивал конечностями и становился с каждым уколом злее.
Нам же со Второй пришлось нелегко. Первый раз в жизни я столкнулся с существом, вооруженным до зубов в буквальном смысле слова. Если просто сказать «мы стреляли по нему парализаторами и били ногами, а он отплевывался, сверкал глазами и шипел», это прозвучит позорно. Как будто двое здоровых бугаев дубасят маленького школьника, а он и ответить им достойно не может. Бедняжка.
Теперь небольшое уточнение: из глаз малыша вылетали острые пульки, его шипение вызывало у нас невыносимую ушную боль (причем у обоих), а от одного особенно меткого плевка у Второй расплылся огромный ожог на предплечье. Как вам «бедняжка»?
В какой-то момент я уже решил, что схватил его. Но чертенок исхитрился и выдохнул струю пара прямо на мои руки, на которых все еще красовались половинки наручников. Ткнув раскаленными браслетами в лицо обидчику, я взвыл и бросился нырять в тазик для омовения ног – остужаться. А клон даже не ойкнул!
Вторая повернула ко мне личину, покрывшуюся в процессе драки мелкими ожогами, как оспинами.
– Если он еще раз в меня плюнет – я не выдержу!– призналась напарница, неуклюже отскакивая от острого хвоста клона.– Его слюна хуже серной кислоты!
– Интересно, что будет, когда он закашляется?
– Атомный взрыв,– предположил я.– Скажи спасибо, что он гороху не наелся, а то бы совсем конец…
Тошнотворный запах собственных горящих волос лишил меня желания шутить дальше. Проклятый номер 666… уже не помню, как дальше, дышал мне в затылок.
Спасибо напарнице: Вторая догадалась схватить икону и отогнала ею чертенка, а потом выплеснула мне на голову остатки жидкости из тазика для омовения.
– Я твой должник,– выдавил я, стирая со лба капли воды с розовым маслом.– Слушай мой приказ как старшего по группе: немедленно из дома!
– Пятый! Пя… – вякнул куратор, но я вырубил звук.
– Немедленно! – повторил я и для наглядности подхватил напарницу за воротник жилета.
Пристроив свои покалеченные тела в зарослях винограда на соседнем заборе, мы перевели дух.
– И что нам делать? – с отчаянием спросила Вторая.– Убить – не имеем права, рангом не вышли. Кидаться на него с нашим снаряжением просто смешно, порвет в лоскуты. Связывайся с базой.
Честно говоря, это было бы самое умное. В обязанности полевых работников вообще не входит понятие «думать». Наше дело маленькое: педантично выполнять, что прикажут. Но в тот момент на меня почему-то снизошло удивительное упрямство. Не иначе, от Серафима заразился.
– Не буду,– буркнул я.
– Не будешь? – всплеснула руками Вторая и ойкнула от боли.– Значит, решай сам!
– И решу!
– Так быстрее решай! – заорала она.– В куполе еще осталось несколько прорех! С минуты на минуту ангелы будут здесь! Я чувствую!
Думал я долго. Так долго, что дом успел наполниться незнакомыми людьми, которые перед этим вовсю готовились к свадьбе и теперь были горько разочарованы. Так долго, что Вторая успела содрать одноразовую личину, смазать свежие ранки и ощипать все листья винограда, до которых смогла дотянуться, не вставая с забора.
Зато придуманное мною было поистине гениально.
Торжественно обратив к напарнице чужое лицо, я понизил голос до шепота и медленно, четко проговаривая каждую букву, сказал:
– Мы. Должны. Приворожить. Его.
Напарница отреагировала с некоторой ревностью, как истинная представительница своего пола.
– К кому?!
– Успокойся, детка, к тебе, к тебе,– снисходительно пояснил я.– К кому же еще!
Уверен, наши дальнейшие действия со временем войдут в учебники. Мы работали слаженно, быстро, используя подручные средства (склад травок и колдовских штучек в комнате бабушки сделал бы честь даже профессиональному шаману) и данную природой смекалку.
Отдельное спасибо «глазу». Он добровольно, не дожидаясь физического воздействия и угроз с нашей стороны, послушно воспроизвел сценку приворота с положенными стоп-кадрами.
– Да присохнет он к тебе как приклеенный! Да не сможет он оторвать от тебя очей своих! Да будет он привязан к телу твоему как шапан-халат! Да будет он ходить следом за тобой как барашек за овцой…
Дочитав текст под диктовку «глаза», я приказал напарнице:
– Давай его шерсть!
– Вот.– Она дрожащими руками протянула мне солидный клок.
Как и положено, спалив шерсть, я тщательно измельчил остатки в ступке и протянул:
– Глотай.
Мысленно я был готов к некоторым нестыковкам. Например, клон мог приворожиться не мгновенно, а только через несколько часов. Но трудность, которую припасла для меня судьба-юмористка, оказалась из другой оперы.
– Я… не могу,– сдавленным голосом призналась Вторая, с ужасом глядя на пепел.
– Ты… что? – не понял я.
– Я не стану глотать эту гадость! – уже тверже сообщила она.
