этом роде я и ожидал… не дергайтесь, я только слушаю пульс.
– Тогда уберите свое кольцо!
– Наше кольцо, – поправил Келдыш.
– Могли бы мне помочь.
– Я и помогал. Просто вы уже не слышали. Без меня бы вы шлепнулись через пару минут. Не расстраивайтесь. Я и не надеялся, что получится с первого раза.
Агата открыла зажмуренный от досады и разочарования глаз. Недоверчиво разглядывала его сосредоточенное лицо.
– Правда?
– Истинная!
От уверенных пальцев, сжимавших ее запястье, и от кольца (ИХ кольца) шло тепло. Если закрыть глаза, можно представить, как оно разливается по телу: красное, светлое…
– Ну вот, – сказал Келдыш. – Теперь попробуйте сесть. Вот так. Отдохните, и пора убираться.
– …Я вот думаю… – сказала Агата – уже около своего дома.
– Удивительное дело, – любезно отозвался Келдыш. – Это так редко случается!
– …а может он… Инквизитор… все-таки забрал всю магию до конца?
– Нет, – тут же сказал Игорь.
– Нет? Точно нет?
– Точно.
– А почему тогда у меня не получилось с Димитровым?
– А когда это у вас что-нибудь получалось с первого раза? Не морочьте себе и мне голову, идите спать. Завтра отправитесь в интернат. Хорош уже бездельничать. Спокойной ночи.
– Спокойной…
Игорь поглядел вслед поникшей девочке. Забрать – не забрал, а вот покалечить…
Он поднял глаза, поклонился мадам Мортимер, наблюдавшей за ними из окна. Лидия ответила ему мрачным взглядом и опустила занавеску.
– Думала, что сможешь его вылечить?
Агата пожала плечами.
– Не знаю, просто решила попробовать.
– Может, тебе надо начинать не с целительства, – со знанием дела заметила Стефи.
– А с чего тогда? – с досадой спросила Агата. Стефи оглянулась. Соседки по столу уже доели и ушли. Агата крошила хлеб в остывший суп. Стефи подалась к ней через стол.
– Может, твое дело – уничтожать преступных магов.
Агата уронила весь хлеб в тарелку.
– Что-о?
Подруга смотрела на нее непривычно серьезно.
– Да. Я тогда не поняла, что произошло. Потом… мы много говорили об этом… Хочешь, скажу, как я сюда попала? Думаешь, меня Искатель нашел? Три хи-хи! Я попалась на краже.
– Что?!
Стефи кивнула.
– Ну. В супермаркете. Мама не давала мне денег на дорогую косметику. Я сделала талисман, отводящий глаз, и стащила тушь. А попалась на помаде. В магазине оказался волшебник-покупатель, он-то меня и заметил… Помнишь, Люська говорила, что у нас всех проблемы? Так и есть. Только мы в этом не признаемся. А ты – признаешься. Димитров недавно… до ТОГО рассказал про мантию Горыновны, ну, что это не он, а ты подожгла… я ему не поверила. Кто ж в это поверит, если ты и простенький маячок сделать не в состоянии… Вообще ничего не можешь.
Вокруг было пусто, но Стефи все шептала, наклонившись через стол – точно боялась, что ее подслушают.
– А там… когда ты отвела от нас Инквизитора… знаешь, что я увидела?
Сердце у Агаты билось все сильнее, все больнее. Она сказала с трудом, горло перехватывало:
– Не знаю… Стеф, не надо…
Стефи еще сильнее подалась через стол – почти встала. Выдохнула горячо:
– Я увидела магию, – осела обратно на стул и серьезно покивала. – Да, магию. Настоящую. И я знаю – ты можешь стать кем угодно. Чем угодно. Нет у тебя никакой специализации и даже стихии. Ты можешь ВСЕ.
Агата втянула воздух открытым ртом:
– А-а-а… почему я тогда не вылечила Димитрова? Если я все могу?
Стефи пожала плечами.
– Откуда я знаю? Может, его время еще не пришло? А может, тебе мешает то, что ты маешься из-за этого… сволочи Андрэ. Но знаешь что?
Агата не решилась переспрашивать.
– Если бы у меня была возможность или сила, я бы тоже убила его –
Агата посмотрела на тарелки.
– Нет.
– Ну и не надо. Идем, я куплю нам пирожные. И не вякай, я знаю, что делаю. Мы будем их есть, пока нас не затошнит. И еще у Карла есть вино. Мы напьемся. А потом ты позвонишь своему Игорю. А если не позвонишь, я позвоню. И знаешь, что он с тобой будет делать? Причем всю ночь, если я правильно его себе представляю?
Агата полузасмеялась-полузастонала:
– Сте-ефи!..
– И ничего не Стефи! Слушай, что тебе подруга говорит! Пошли!
– Ну все, хватит! – Агата села на кровати. Пирожные вперемешку с вином бултыхнулись в животе. Слава богу, Стефи не позвонила Келдышу, как грозила. Подружка завозилась. Не проснулась. Зов не умолкал и наяву. Просто во сне Агата его слышала лучше. Раздраженно бурча: «Все, не могу больше, надоели!»… Агата натянула джинсы, кроссовки на босу ногу, накинула поверх майки куртку, и, кипя, вылетела за дверь. Нисколько не заботясь о конспирации, пронеслась по гулкому коридору жилого корпуса, сбежала вниз по лестнице, пересекла вестибюль – в подсвеченном аквариуме в безмолвном удивлении разевали рты рыбы, – распахнула дверь и выскочила в парк. Топ-топ-топ – по мощеной дорожке, шмяк-шмяк-шмяк – по влажной траве. Бум-м! – это распахнулась заговоренная калитка рядом с воротами, Агата выскочила на улицу и закричала:
– Ну что вам от меня надо, а?!
Поворачивалась в свете фонарей, напряженно вглядываясь в пляску пересекавших друг друга теней. Тени в тени…
– Я вас вижу! Выходите, хватит прятаться!
Они вышли. Они словно всегда здесь стояли – семеро, и она – в круге. Тот, которого звали Малыш, сказал с удовлетворением:
– Ну вот, я же говорил? Все-таки вышла!
– Еще бы не вышла! Ты мне спать не даешь! Ну сколько можно? Чего ты хочешь?
– А ты угадай, – предложил Малыш с усмешкой.
– Она точно нас видит? – с опаской спросил худой мальчишка.
– Все, как я и рассказывал! И видит и слышит.
Ночной ветер был холодным, бросал в лицо неубранные сухие прошлогодние листья и пыль. Наверно, дождь собирается. Агата медленно поворачивалась на пятке, рассматривая вампиров. Все молодые. Самому старшему, наверное, лет двадцать. Надо потом спросить у Бориса, сколько вампиры живут… Большинство смотрели на нее с любопытством. Кое-кто – с опаской. Девчонок было только две. Одна – вся в таком полупанковом прикиде. Агата нравился этот стиль, но бабушка такое все равно не разрешит носить. Вторая девочка под Агатиным взглядом как-то странно пискнула и отступила. Агата поняла, что они тоже боятся –
