Потом он сидел на краю Поляны, на огромном валуне, которого в начале урока тут не было, и желал провалиться сквозь землю, стать невидимым или упасть вверх и сгореть в пламени солнца. Светило уже довольно высоко вскарабкалось по небесной сфере, синь пятнали странной формы облака – Алек вспомнил свое обучение на погонщика ветров. Несколько раз за урок начинался мелкий дождичек. Недавно вкопанные столбы-мишени были испещрены ударами метательных ножей и топоров, следами от камней. От одного остался только обгорелый пенек – Мона, как всегда, с охотой продемонстрировала, за что ее прозвали Огневкой.
Алек почувствовал присутствие, но притворился, что не почувствовал.
– Молодец, – сказал Джо.
Алек вскинулся, но во взгляде друга было только уважение, ни капли усмешки. Дэн хлопнул по плечу, смотрел словно гордый дядюшка. Алек обвел остальных взглядом – и ни в ком не заметил издевки. Все были серьезны, как в день посвящения.
– Ты был великолепен, – сказала Лина. Ее глаза сияли.
– Ни фига не великолепен. – Алек покосился направо. Земля в паре шагов от булыжника была схвачена инеем, прозрачный ледок еще и не думал подтаивать. – А это вы видели? Любой мальчишка справился бы лучше…
Он прикусил губу, со стыдом вспомнив свои попытки заморозить лужу. Лишь вторая удалась как следует. Тогда удалось вытянуть, он ляпнул что-то про необходимость предельного сосредоточения…
– Это ерунда. – Вики улыбнулась бывшему ученику, временами она забывала, что ее назвали хаман- войэ, разговаривала и даже улыбалась. Лина насупилась ревниво. И Влад тоже.
– Пошли, – буркнул он. – Тебя ждет Сход.
– Сход? – Алек торопливо перебрал свои прошлые грехи. – Я-то на кой им понадобился?
– Все мы понадобились. И прихвати своего невольника.
Последнее слово заставило Алека передернуться. Он смотрел в Живу, пока не нашел там ошейник, на котором было выбито его собственное имя, и велел Этилю идти к дому Проди.
Проди на Сходе не было. Оштин, Вало, другие риваны, поодаль сидели Кати, Юлия и незнакомая старуха, а в углу, как гном и великан, беседовали рыжий Норик и черный Руста. Вошел Майнус, которого вел Гарий, еще несколько мыследеев.
– Садитесь и слушайте внимательно, – велела незнакомая старуха и что-то кому-то подумала. Вошедшие уселись на одну лавку, Этиль уже привычно устроился на полу у лавки, скрестив ноги. Алек высмотрел Питера, которого давненько не видел. Риван мертвой деревни очень изменился, серебра в волосах и в бороде стало больше.
Грик почувствовал, как к землянке кто-то приближается. Зрение еще не вернулось к нему в полной мере, но он выдернул завязку из рукава и встал близ порога. Успеть выхватить меч…
Но через миг ударила злая боль, он сел, хватаясь за голову, чувствуя, как обугливается мозг…
Пытка кончилась. Грик поднял взгляд и в красном тумане разглядел лицо женщины. Она хмыкнула и носком сапога поддела удавку.
– Слишком много от тебя хлопот, Грик, – сказала женщина отстраненно, словно раздумывая, не порешить ли его на месте. Эта может.
– Ты, белобрысый! Выходи! – Парень съежился, когда один из пришедших ткнул его ножнами. Встал, еле волоча ноги, поплелся.
Дверь закрылась, скрипнул засов. Грик осторожно прикоснулся к голове, убедился, что огонь ему поблазнился.
– Жив? – спросил сампо. Странно спросил, вроде и сочувственно, но ясно давая понять, что пластун сам во всем виноват, и он, Виттор, не будет плакать, если он окажется не-жив.
Грик немедленно ощетинился.
– Что с ним будет, как думаете? – спросил бородатый.
Сампо пожал плечами, но все-таки потянулся во Свете и вскочил:
– Проводник и все его…
Тут он страшно захрипел и обмяк, Грик едва успел подхватить священника.
– Что с ним? – испуганно вскрикнул бородатый. Грик осторожно опустил сампо на лежанку, приподнял веко.
– Без сознания.
– Без сознания. – Верея кивнула сама себе. – И пробудет в таком состоянии еще некоторое время.
– Разве это теперь имеет значение? – спросил пленник.
– Нет, но все же…
Четверо шли к дому Схода.
– Ну и как тебе наше варварское гостеприимство? – поинтересовался у светловолосого один из его стражей. Пленник огрызнулся:
– А ты попроси у Схода, глядишь, и тебя тоже запрут! Просидеть взаперти с врагами полторы недели – то еще веселье! И самое обидное, что ничего-то я не узнал…
Он с ожесточением почесался.
– Да еще и мелкими зверями разжился, будь они неладны.
– Держись подальше от риванов, – посоветовал другой страж, тоже отодвигаясь в сторонку. – Может быть, это ваш хитрющий план такой – одарить наших мудрых вождей злыми насекомыми. Много ли навыдумываешь, чешась?
– Угу, от вас, имперцев, всего можно ожидать…
Вместо ответа светловолосый «имперец» ловко подставил стражу подножку, и тот полетел носом в пыль…
На самом деле выяснил он немало, рассказывал почти до самого вечера – о воинской организации, о стратегии и тактике, о необъятности Каррионы и ее военной мощи…
И чем дальше он рассказывал, тем больше мрачнели лица собравшихся. Время от времени они обращались за разъяснениями к бывшим радоничам и те, в меру своего понимания, дополняли рассказ. Карта, которую пятеро беглецов украли из чертога, была разложена на столе, подверглась долгому и тщательному изучению. Там был изображен лишь Харлунд – территория империи подробно, со всеми горами, реками, лесами, территория воличей более схематично, но ясно было, что рисовано не по рассказам путешественников и не по сведениям пары-тройки походов. Эту землю явно долго и тщательно изучали…
Также там были нанесены все крупные поселения воличей на границе между Каррионой и свободными землями. Люди переглядывались, Алек, наизусть изучивший карту, знал, о чем думают воличи.
Из всех обозначенных на карте поселений уцелели только Полесье, Оттэна и Взгорье…
Далекая Крита, самое старое, самое западное и самое большое поселение воличей, была расположена на холме близ реки. Он был построен так, как строили города древние Фремены. Вместо городьбы киты – деревянные срубы, заполненные землей, на каменном фундаменте. Поверху легко разъехались бы две телеги, а внутри стены пронизаны ходами. Меридианные улицы и внутренние укрепления, и, конечно, башни.
Однажды утром на одну из восточных башен забралась пепельноволосая девочка. К своим обязанностям караульного восьмилетняя Эрика отнеслась со всей серьезностью. Тщательно размазав по щекам слезы (она полчаса упрашивала Бома пустить ее на стены), девочка запрыгнула на короб для дротиков и, постоянно подтягивая пояс, из-за которого выпадал тяжелый деревянный меч, уставилась на горизонт, обратив вперед свое внимание.
Именно она первой заметила группу всадников. Девочка тут же не хуже мальчишки пронзительно засвистела в два пальца и завопила:
– Тревога!
Голос у нее был звонкий. Стена в один момент заполнилась людьми – все в одинаковой одежде, в кожаных шлемах с костяными вставками, в кожаных куртках-покрышках на кольчугах из власа, каждый знает свое место. Войи.
Высокий плечистый вой с исчерченным шрамами лицом взлетел на обзорную площадку как камень,
