– Да, – сказал Майнус.
Войя закричала, срывая голос:
– Сбить ряды! Раненых закрыть, собрать оружие! На главную улицу!
Воличи повиновались, едва-едва успев. За стенами взвыли рожки и тут же ахнул взрыв.
Свежие полчища вошли в крепостцу, пренебрегая воротами, ворвавшись через дымящиеся обломки обрушенной стены. Они казались сплошной лавиной смерти. Воличи вставали у них на пути, внутренние ловушки собирали свой урожай, но беричей было слишком много.
Впереди строя шел риш Орел. Десятилетия угнетения и унижений сгорели в едином миге, риш шел и убивал, он был опьянен кровью…
Стена рухнула еще в двух местах. Сразу несколько старших войев провыли приказ отступить на внутренние укрепления. Речь уже не шла о победе и о том, чтобы отстоять городок. Выжить бы.
Кор Черный парой оплеух возвратил Вики в сознание. Девушка встала, цепляясь за своего наставника, Влад оказался рядом, поддержал.
– Уходим, – велел Кор.
Отряд человек в тридцать, в основном молодые войи и не-войи, оказался отрезан от остальных. Они шли к дальним воротам, крались между стеной и внутренними укреплениями, пробирались через тела своих и чужих. Алек боялся даже смотреть в Живу и следил только за тем, чтобы Лина была рядом. С другой стороны шел Дим, Алия помогала Владу вести ничего не соображающую Вики…
Восточные ворота оказались взяты. Беричи деловито ломали механизмы ворот, рядом пылала башня.
Алек сосредоточил внимание на Коре, старший вой качнул головой:
Алек повернулся, чтобы донести сигнал до остальных, под ноги попалась раздавленая турбинка. Рассыпавшиеся свитки были заляпаны кровью.
Молодой вой сделал шаг. И увидел…
Она лежала с разбитым лицом, меж раскинутых ног стоял на коленях здоровяк во власяной кольчуге, возился с ремнем… вжал ее в окровавленную землю, рванул одежду… Еще человек восемь стояли рядом…
Алек провалился в звенящую тишину, мир заволокла кровавая дымка, кожаный плетеный ремень, который так хорошо сдерживал чудовище, лопнул под неистовым напором, и зверь прыгнул через дорогу и ударил одновременно мечом в левой руке, ножом в правой, ногой и мыслью. Трое умерли прежде, чем упали, а здоровяк покатился по земле, истошно заорал…
Крики насильника заглушил страшный волчий вой, Алек даже не понял, что это воет он, испуская древний боевой клич Фременов. Он увел меч противника в сторону-вниз, четко и неторопливо, словно на игровой поляне, объясняя друзьям прием. Юноша не старше его самого наскочил животом на рукоять собственного меча, задохнулся, выпучив глаза.
Криста, которая, казалось, была в шоке или без сознания, вдруг с невообразимой ловкостью подбросила себя и крутанулась на лопатках, сшибла с ног двоих и вскочила, Алек наступил одному на горло, с наслаждением ощущая, как хрящи сминаются под каблуком, второго мимоходом секанул набежавший Дим. Здоровяк все орал благим матом, закрыв лицо руками, по пальцам текла кровь. Попытался встать.
– Еретичка, су… – налитые кровью глаза страшно выпучились, когда Криста всадила ему в бок его собственный нож, – ха… кха… кхааа…
Криста повернула нож, лезвие звонко переломилось, меж колец кольчуги хлынула кровь. Девушка подхватила чей-то меч, и в этот момент они оказались втроем против дюжины.
Яррк вел Алека. Мир проходил через него мощным потоком, показывая уязвимые точки, подсказывая направления ударов, – и Алек использовал Живу, силу жизни, для смерти. Он бил мечом, ножом, локтями, ногами, короткими сильными мыслями, вышибающими оружие, обжигающими лица, ломающими кости. Иззубренное лезвие чужой секиры, направляемой уже мертвой рукой, рассекло ему лоб, клок сорванной кожи свесился на глаза, но Алеку не нужно было зрение. Он шел за своим мечом, забыл о защите, не обращал внимания, когда случайные удары цепляли его, когда Дим или Криста перехватывали и отбивали назначенную ему стальную смерть.
Алек не сражался с врагами – он их просто убивал, полностью отдавшись на волю своего страшного Дара.
Кровь хлестала из его ран, кровь струилась из носа и рта и из уголков глаз.
Свет пылал вокруг него и превращался в нечто себе противоположное, во Тьму, и скоро Тьма затопила весь мир…
Джо услышал чей-то мысленный приказ и перехватил Лину, бросившуюся вслед за Алеком. Обхватив девушку за талию, другой рукой он зажал ей рот и зарычал, когда в кисть впились зубы. Девушка коротко дернула головой, в его глазах полыхнули искры, хрящи носа хрустнули, горло наполнилось горячей кровью. Она стряхнула бы юношу, но тут на ней повисли все остальные. Лина все-таки освободилась, разметав навалившихся на нее войев, как медведь раскидывает охотничьих псов, и страшно закричала, когда Александр упал, обливаясь кровью.
Кор кинул мысль-приказ. Воличи ударили с трех сторон – бросились из озаренных огненными сполохами развалин, как все демоны Базес.
Это был Узел Судьбы, момент постройки будущего. Внимание всех без исключения беричей, что были возле ворот, было устремлено на дерзких, посмевших втроем напасть на всех. Черный угадал, и чаша весов качнулась.
Лина словно восприняла у любимого его Дар, и беричи просто шарахались от девушки, чье гало горело черно-багровым. Она превратилась в наконечник копья этой безумной атаки, Джо и Влад едва успевали защищать ее.
Резня была короткой и страшной.
Мальчишка спас всех.
– Ищите, ищите его!
Дим нашелся под третьим трупом, и он был мертв, прикрыв Алека собой.
В теле гения еще теплилась жизнь. Несколько мелких ранений, жуткая на вид, но неопасная рана на голове, рука располосована до самой кости, но сжимает рукоять меча мертвой хваткой, его не сразу узнали – окровавленное лицо было искажено чудовищной судорогой яррка.
И вдруг расслабилось, стало совсем мальчишеским, по-детски красивым, и струйки крови поредели и потемнели, и рука выпустила меч.
– Нет!!! – Лина бросилась на колени, простерла мысль, взяла сердце и стиснула силовыми полями Узора. Припала к губам, вдыхая в грудь воздух, тонкие пальцы впились в ворот и одним движением разорвали власяную кольчугу, как бумагу. Жива запульсировала, текущая кровь унималась, свертывалась, кровь всегда готова слушаться того, кто ей приказывает.
Но это все уже не имело смысла.
Гало вокруг головы Александра потускнело и стало неразличимым.
– Не уходи… не уходи, пожалуйста… – Она трясла его, звала, плакала. Вдруг отстранилась, широко размахнулась и…
Он висел в ничто и ждал чего-то, усталый, опустошенный до предела.
Какую-то.
Он пошарил вокруг в темноте и набрал полные ладони пепла. Принюхался… В нос ударил резкий запах сгоревших неважных дел и невоплощенных добрых намерений, запах праха воспоминаний, клятв и обязательств…
