моей головы вопросы. Видимо, этот неведомый и невидимый мне Игорек был настолько напуган своим одиночеством и окружавшим его безмолвием, что он готов был рассказать мне все, что угодно, лишь бы я продолжал с ним беседовать. Так что все мои вопросы получили мгновенные ответы:
Голосок замолчал, явно что-то недоговаривая, потому я поинтересовался:
Внезапно мне показалось, что сейчас голосок сорвется в истерику, но он чуть помолчав, выправился и, всхлипнув, добавил:
Я тряхнул головой и открыл глаза. На горле моего говорливого удавленника, все еще оставалась петля с коротким косо срезанным концом. Я снова прикрыл глаза и подумал:
Голосок помолчал, а потом неуверенно ответил:
– Вот как?.. – задумчиво произнес я вслух.
– Как? – немедленно поинтересовался Фродо.
Я устало опустился на траву рядом с неподвижным телом «из другого места» и предложил:
– Присаживайтесь-ка, ребята, сейчас будем совет держать. Ребята без вопросов уселись рядышком со мной, после чего я в подробностях пересказал свой разговор с Игорьком Свешниковым, поселенным в этом необычном удавленнике. Они слушали меня очень внимательно, и когда я задал прямой вопрос: – Что теперь делать будем? – ответили далеко не сразу.
– А нельзя этого мальчишку назад отправить?.. – раздался наконец неуверенный голосок Эльнорды, – В смысле, назад в его тело?..
– Может быть и можно, – задумчиво ответил я, – Вот только я не знаю, как это сделать…
– Кто же это такое с детишками вытворяет?! – неожиданно зло задал Твист вопрос, не относящийся вроде бы к делу, но, как оказалось, остро волновавший всех присутствующих, – Сначала тот сельский мальчишка, помните, с браслетами, теперь ваш малыш…
– Поймаю – убью! – рявкнул тролль.
– И я убью! – присоединился фальцетом хоббит.
– Так что же нам с ним делать-то? – попытался я вернуть ход разговора к обсуждаемой проблеме.
– А что делать? – пробурчал тролль, – Возьмем мальчишку с собой, там что-нибудь придумаем…
И тут я поймал на себе задумчивый взгляд Фродо. Увидев, что я заметил его поглядывание, он смущенно кашлянул, а затем задал совершенно неожиданный вопрос:
– Слушай, Серый, а ты уверен, что с каким-то там Игорьком разговаривал? Может это колдовство наведенное? Тебе кажется, что ты беседуешь с мертвым телом, в котором поселен живой дух, а на самом деле – это просто мертвое тело… и его внедряют в наш отряд, ну,.. как пятую колонну?..
– Сам ты – пятая колонна… – усмехнулась Эльнорда, – Только вот кто тебя внедрил непонятно…
Хоббит немедленно набычился и приготовился дать достойный ответ эльфийским проискам, но тут Душегуб положил ему на плечо свою мохнатую лапу и добродушно проворчал:
– Никто его не внедрял, он сам среди нас вырос…
Я, чтобы не дать Фродо возможности перейти к взаимным оскорблениям, поднялся с травы и закончил дискуссию:
– Значит так и сделаем. Мертвяк поедет с нами…
– Надеюсь не в моем фаэтоне?.. – перебил меня Твист, покосившись на спокойно лежащий труп круглым глазом, – Предупреждаю, что мои козлы боятся покойников и могут повести себя непредсказуемо!..
Неугомонная Элдьнорда и тут, естественно, не могла промолчать:
– А мне кажется, Твистик, это ты боишься покойников и потому можешь повести себя непредсказуемо…
Карлик не удостоил нахальную девчонку ответом, он лишь посмотрел ей в глаза долгим укоризненным взглядом.
– Мы не будем подвергать нервную систему твоих неповторимых козлов чрезмерным перегрузкам – труп поедет верхом.
– Да после Твиста и Фродо козликам никакой труп не страшен! – никак не могла успокоиться наша милая язва. Однако, после этой шуточки мы все посмотрели на нее укоризненно, и даже благоволивший ей тролль присоединился к мужской компании. Эльнорда, наткнувшись на подобное единодушие явно смутилась и даже чуть-чуть зарозовела. Гордо отвернувшись от не понявших ее мужчин она направилась к своей лошади и, взлетев в седло, отъехала немного в сторону.
Я, предупредив ребят, чтобы они ни в коем случае не снимали с шеи удавленника обрезка петли, направился к одной из вьючных лошадей. Внимательно оглядев привязанный к ее седлу груз, я убедился, что оба тюка тщательно упакованы и надежно увязаны. Затем я отошел немного в сторону, поднял сухую, достаточно толстую ветку и принялся чертить на твердой глине дороги некие замысловатые руны.
Разграфив таким образом метра два, я бросил ветку, еще раз просмотрел написанное и остался доволен. Затем я сосредоточился, тщательно припомнил три достаточно коротких заклинания – «Бездонный мешок», «Что упало – то пропало» и «Бечевочка у пояса» – и принялся сплетать их в одно. Когда мне показалось, что они полностью совместились, и из полученного жгута не торчат непозволительные хвосты, я простер над исчерченной дорогой свой жезл и принялся читать сочиненное заклинание.
Как только я закончил, раздался громкий треск, словно гигантские руки порвали кусок парусного полотна, и воздух над нарисованными мной рунами разошелся в стороны, открывая бездонную, черную прореху. Не обращая внимания на изумленно разинутые рты моих друзей, я стащил с лошади осмотренные тюки и побросал их в эту прореху, после чего взмахнул жезлом, и прореха, повторив тот же самый звук рвущейся ткани, исчезла.
Я взял лошадь под уздцы и махнул рукой троллю, хоббиту и Твисту:
– Тащите мертвяка сюда, и веревку прихватите, ту, что Фродо с дерева снял!..
Душегуб, не дожидаясь помощи от своих малорослых соратников, погрузил удавленника себе на плечо и направился в мою сторону. Однако, Фродо оказался около меня значительно раньше. С возмущением оглядев меня, словно впервые в жизни увидел такое чучело, он громко заверещал:
– Ну?! И куда ты зашвырнул наши пожитки?! Что ты сделал с нашим бесценным грузом, маг-недоучка?!
– Да ничего я с ним не сделал, с твоим бесценным грузом, – несколько растерялся я от его напора, – Здесь он, рядышком…
– Где здесь?! – еще больше возмутился хоббит и растопырил свои коротенькие ручки, – Где?.. Нетути нигде! Да я сам, своими глазами видел, как ты только что выбросил два огромных тюка в… в… в пропасть! А между прочим, там еда была!
