рукой. Я отбросил подмокшее одеяло, отпихнул неизвестно чьи мешки и спрыгнул на влажную землю. Странные ответы Дастина меня отнюдь не удивили: если вчера были назгулы, то почему бы сегодня не объявиться вампиру? Или у господина Эмиеля просто прозвище такое? Вон солнце из-за туч выползло, а если верить классикам, ни один уважающий себя вампир солнечного света не переносит.
– Пошли, познакомлю. – Дастин взял меня за руку и потащил в обход здоровенной, крытой просмоленным холстом повозки. Рядом топтались две лошади – надо полагать, одна принадлежала Дастину, вторая, привязанная за длинный чембур, предназначалась мне. Вокруг поднимался влажный буковый лес. – Только умоляю, не веди себя как идиот. Попробуй воспринимать данную реальность именно как реальность, а не как временную декорацию.
– Попробую, – буркнул я, мимоходом оглядев Дастина. Прикид какой-то странный: высокие сапоги, штаны и куртка черной кожи со множеством шнуровок и стальных заклепок, из-под ворота выбивается фланелевый капюшон, на запястьях широченные серебряные браслеты с шипами, за спиной, на перевязях – аж два меча. Недурственно его снарядили, ничего не скажу. Надо полагать, грядет некий великий подвиг.
– Скверно выглядите, молодой человек, – вежливо обратились ко мне с облучка фургона. – Излишества, излишества... Ничего, свежий ветерок и наше изысканное общество наверняка пойдут вам на пользу.
– Это Эмиель, – чуть смущенно представил Дастин пожилого господина с седой головой, семитским горбатым носом огромных размеров и темно-карими глазами. Выглядел мужчина лет на шестьдесят. – Это мой друг... Виконт, значит, Юлиан.
– Можно просто Юлик, – фыркнул я. – Эмиель, вы правда вампир или Даст... Слушай, как тебя сейчас зовут?
– Ох уж эти мне творческие личности, – рывком вздернул острые плечи Эмиель. – Коли вы начинаете забывать имена своих друзей, дело плохо. Виконт, вам никогда не говорили, что пьянство и блуд до добра не доведут?
– Никогда! – отрекся я, собравшись дать седому и совсем непохожему на вампира Эмиелю злобную отповедь. Однако Дастин с такой силой заехал мне локтем по ребрам, что дыхание перехватило.
– Меня зовут... гм... Гвинблейд, – запнувшись, сказал Дастин. – Запомнишь?
– Попробую, – напустив яду в голос, ответил я. – Ну и компания мне досталась! Один Гвинблейд, другой виконт, третий – вампир, похожий на ростовщика...
– На аптекаря, – поправил меня господин Эмиель, очаровательно улыбавшийся, не разжимая, впрочем, губ. – Коим, собственно, и являюсь. Не обращайте внимания на Гвинблейда, он вас пугает – я не пью человеческую кровь. Виконт, если вам действительно так худо, поройтесь в вещах в фургоне. Там затерялась баклага с пивом. Подобное лечится подобным.
Я хотел было нахамить в ответ, но Дастин буквально за шиворот оттащил меня от вампира-аптекаря, слегка приложил к дощатому борту фургона и прошипел в лицо:
– Свою сказку ты вчера изгадил! Так вот, нынешняя сказка – моя! И я собираюсь получить от нее весь кайф! Ты здесь – на подхвате! Ясно?
– Более чем, – хмуро согласился я. – Только учти, на ближайшем привале я буду ждать от тебя подробнейших объяснений по всем пунктам – где мы находимся, при чем тут вампир и зачем тебе сразу два меча? Тоже мне, любитель сказочек!
– Оставь, я сам пока ничего не знаю. – Дастин быстро остыл. – Нет ни одного ответа. Просто с утра Эмиель меня разбудил, привел заказчика. А теперь надо ехать и отрабатывать аванс по контракту.
– Аванс? – поразился я. – За что?
– За принцессу.
– К-какую принцессу?
– Из зачарованного замка, естественно.
– А где замок?
– Где-то неподалеку, только никто дороги не знает. Даже Эмиель.
– Дастин, ты свихнулся... Ладно, хочешь поиграть в сказку – пожалуйста. Но коли принцессу стережет дракон, как обычно в сказках и бывает, то следовало бы прихватить не эти дурацкие клинки, а хотя бы гранатомет...
– Здесь же сказка, – с маловразумительной для меня мечтательной интонацией сказал Дастин. Мне стало ясно, что напарник окончательно впал в детство. Доигрался Хозяин со своим экспериментом...
– ...Ребенок, к сожалению, родился с дефектом, правда, это выяснилось только к половозрелому возрасту. Кому же понравится, если девочка, всего лишь недавно являвшаяся очаровательной малюткой, в моменты раздражения силой воли выбивает стекла во всем замке, что от ее сомнительных опытов у любимой кобылы герцога следует выкидыш за выкидышем, а из покойницкой пропадают трупы, потому что ее высочеству приспичило узнать, как человек устроен внутри. Но все это можно бы пережить, даже склонность принцессы Аманты к собственному полу, а отнюдь не к противоположному... Фрейлины, кстати, на нее постоянно жаловались. Но вы, молодые люди, должны понимать – никакой нормальный герцог не оставит трон ведьме! Это же крушение устоев государства! Наследная герцогиня вполне может быть сумасбродной, необразованной, растленной, морально испорченной – да какой угодно! Иногда на тронах такие личности сиживали, что даже меня жуть пробирает. И маньяки, и нимфоманки, и просто сумасшедшие. Но никогда – ведьмы или колдуны. Магия – одно дело, политика – совсем другое. Можно сколько угодно быть прелюбодеем, о котором слагают легенды при жизни, и притом являться хорошим политиком, однако нельзя совмещать колдовство и заботу о своих подданных. Двум богам не служат. Хочешь быть волшебником или магичкой – отрекись от трона, покинь отчий дом и вперед: ступай в Гильдию, учись, будет тебе почет и уважение, и даже пищу в дерьмо ты сможешь превратить без помощи кишечника, а лишь мановением руки.
– Эмиель, мы ведь ужинаем, – поперхнулся Дастин. – Про магию и политику я понял. Тогда как герцог нашел выход из положения?
– Выходов было несколько. – Горбоносый Эмиель манерно прожевал крылышко подстреленного днем рябчика, выплюнул косточку, а я все-таки разглядел, что у господина аптекаря на верхней челюсти поблескивают острые клыки длиной в два самых обычных зуба. Значит, действительно вампир. – Несчастный случай на охоте, безвременная смерть после краткой и непродолжительной болезни, вызванной ядом. Нападение какого-нибудь сумасшедшего... Но внезапная кончина принцессы грозила весьма тяжелыми политическими осложнениями. Кому достанется трон? Родственники перегрызутся хотя бы потому, что линию герцогской крови напрямую никто не продолжает и права на корону имеют полтора десятка местных баронов. Можно, конечно, сделать финт ушами, срочно обженить на Аманте одного из соседских принцев и по закону оставить престол ему, но Аманта, как я упомянул, на мальчиков не смотрела вовсе, а данные мальчики боялись эту ведьму как огня. Слухи о ней ходили нехорошие...
Эмиель прискорбно вздохнул и снова вцепился клыками в птичье мясо. Дастин сидел на бревнышке у костерка с видом крайне озадаченным, а я хлебал себе пиво и пытался выстроить хоть какую-то логическую цепочку из полученных от Эмиеля сведений. Картина получалась отнюдь не сказочная.
...Герцог Тулейн, к брошенному замку которого мы направлялись, жил тут лет двести назад. Где именно «тут», я не представлял, ибо приведенные Эмиелем географические названия ни мне, ни Дастину ничего не говорили. Либо нас занесло на другую планету, допускающую в своем Универсуме существование вампиров и заколдованных принцесс, либо Хозяин разыгрывает сцены из книжки, которую мы не читали, либо же он просто создал некий квазисказочный мир, соединив свои представления о сказках в какой-то абсурдный конгломерат. Но вернемся к принцессе Аманте.
Папаша-герцог, женившийся слишком поздно, а юность проведший слишком весело, к моменту свадьбы уже страдал импотенцией. Ситуацию можно было бы исправить давно испытанным способом – мадам герцогиня приживает ребеночка от смазливого гвардейца, дитя объявляют законным наследником и сыном герцога Тулейна, а гвардейцу, чтобы не болтал лишнего, затыкают рот кирпичом по голове. Все счастливы. Но, похоже, его светлость был редкостным извращенцем. Вдобавок ему фатально не везло.
Во-первых, ему подсунули в жены бесплодную девицу. Герцогиня при всем желании не могла понести даже от целой гвардейской роты.
