– Ваша милость, да что вы? Зачем же так? Я все объясню, честное слово!
– Шлем сними, – потребовал Дастин. Приказ немедленно исполнили. Под шлемом оказалось вполне человеческое лицо с черной окладистой бородищей. Дастин подошел, презрительно хмыкнул, дернул Тень за бороду, и таковая немедленно отвалилась.
– Доспехи картонные или из папье-маше, – констатировал Дастин, потрогав нагрудник. – А блестят так хорошо благодаря фольге и толченому стеклу. Ну что, морда, объясняться будем прямо здесь? Или прогуляемся к королю? Клавдий очень заинтересуется мятежниками, настраивающими пасынка против трона и правящего монарха... Чего молчишь, фигляр?
– Ваша милость! – выдавил изловленный призрак, и голос показался мне знакомым. Ну точно, театр, комедианты... Чтобы проверить догадку, я слегка съездил Тени Отца Гамлета кулаком по ребрам и зловеще продекламировал:
– Я проклинаю твой болтающийся член!..
– Он тошнотворен и морщинист до колен, – подхватил Дастин. – А если он действительно такой, то давайте, Розенкранц, его отрежем!
– Ваша милость! – вновь простонал фигляр. – Я все расскажу! Я просто актер! Из театра, мы в деревне стоим. Труппа под названием «Глобус», хозяин – господин Хэнслоу! Я не виноват! Я расскажу...
– Конечно, расскажешь, – оскалился я. – И прежде всего назовешь имя того, кто заплатил за эту грязную шуточку. Марш за нами, козел!
Глава 13
Сыщики-любители экстра-класса
Hа следующий день мы проснулись довольно поздно, ибо примерно до четырех утра занимались, выражаясь бюрократически, следственными действиями, попутно вспоминая пьесу Шекспира во всех мельчайших подробностях. Каждое слово, каждый оборот речи, способный намекнуть на истинное положение вещей, каждую мелочь, способную пролить свет на подоплеку знаменитой трагедии, плачевного исхода которой теоретически можно было избежать. Даже с утра я, едва продрав глаза, швырнул в дрыхнущего на соседней койке Дастина подушкой и выдал:
– На твоем месте я вспомнил бы картину вторую действия первого!
– Чего? – Дастин осоловело высунулся из-под пледа. – Ты что несешь? Какую картину?
– Вторую. Вспомни – король спрашивает: «Как здоровье нашего Гамлета, близкого к сердцу сына?», а Гамлет в ответ злорадно шипит: «Даже слишком близкого, к сожалению». Я не исключаю, что Гамлет догадывается или точно знает: его настоящий отец – Клавдий. Только принц не хочет этому поверить. Твоя теория о большой и светлой любви между Клавдием и Гертрудой подтверждается. Плод сей любви – наш общий знакомый, его высочество принц Датский!
– Лихо закручено, – вздохнул напарник и снова рухнул на подушку. – Ничего себе клубок, а? Если не предпримем никаких мер, через несколько дней Эльсинор будет завален трупами. А нас, не забудь, должны повесить. Одного не могу понять – зачем потребовалось натравливать принца на короля, да еще столь изощренным способом? Нанимать актеров, чтобы те изображали привидение... Вот она, средневековая интрига!
– Десять децирэб, – оценил я. – Только из нас двоих при всем старании не получится одного великолепного дона Руматы. И вообще здесь не мрачный Арканар, а Дания. Цивилизованное королевство. Следовательно, и действовать надо по-цивилизованному.
– По-цивилизованному? – поднял брови Дастин. – Что, предлагаешь написать докладную королю? И нас, как доносчиков...
– Сикофантов, – поправил я.
– Я и говорю: нас, как сикофантов, поощрят денежной премией и деревнями с вассалами, Гамлета упрячут в психушку... Слишком просто! Мы еще не докопались до главного...
– Кому выгодно? – уныло предположил я. – Так и знал, что этим закончится! Придется продолжать внутреннее расследование. По меньшей мере, мы выяснили, кто нанял актеров, но не знаем, для чего. Во- вторых, нам обязательно надо узнать, действительно ли Гамлет сошел с ума после явления призрака или притворяется ради мести. Одевайся, пойдем наблюдать. Если станет очевидно, что принц недееспособен, наследовать престол Клавдия некому. Это означает конец династии.
Мы облачились в жутко неудобные дворцовые костюмы с обязательными воротниками-рафф – создавалось впечатление, будто голова покоится на белом гофрированном блюде – и отправились в недра Эльсинора на поиски Гамлета и завтрака.
Я мимолетно вспомнил, что сегодня же вечером (если не случится ничего непредвиденного и история принца Датского покатится по описанной Шекспиром колее) произойдут две важные вещи. Для начала состоится спектакль «Герцог Гонзаго, или Мышеловка». Затем Гамлет убьет Полония во время разговора с матерью. Принц и так вел себя не слишком адекватно в последние недели, а теперь отяготит свою совесть убийством, после чего будет сослан в Англию. Вместе с давними друзьями – Розенкранцем и Гильденстерном.
Отсюда вывод – следствие необходимо закончить как можно быстрее. Заодно, по возможности, оградив Полония от почти неминуемой смерти. В конце концов, старый премьер-министр ни в чем не виноват. Он просто хочет выгодно спихнуть замуж Офелию – став женой принца, рано или поздно дочурка получит королевский венец.
Короче, надо припомнить все прочитанные и просмотренные детективы, определить круг подозреваемых и старательно изображать из себя Шерлока Холмса и доктора Ватсона. На худой конец, Эркюля Пуаро и капитана Гастингса.
Встретились и поговорили с самим Гамлетом. Принц явно пребывал в душевном разладе: сказывались впечатления минувшей ночи. Пришлось обрадовать его известием о приехавших актерах, после чего наследник повеселел и убежал в деревню – надо полагать, договариваться о предстоящем спектакле.
За надежность фигляров мы не беспокоились: ночью я и Дастин весьма тщательно обработали труппу. Нет, никакого насилия не было. Розенкранц и Гильденстерн свято верили в то, что насилием ничего не добьешься, и применили лучший способ – угрозы и запугивание. Застращали антрепренера немилостью короля, коего мы представляем, категорически запретили даже упоминать о ночной беседе и вести себя как ни в чем не бывало. Иначе...
Мастер Хэнслоу понял нас с полуслова и уверил в том, что будет нем, как могила. Единственное, чем мы поинтересовались потом, так это необычным голосом «призрака». Выяснилось, что человек, заказавший полуночный спектакль, разыскал под скалой местечко, где голоса прекрасно резонировали от каменных нагромождений, заставил нанятых фигляров разучить представленный текст, а затем спрятал то ли пятерых, то ли шестерых актеров за камнями... Теперь стало ясно, почему Призрак отвел Гамлета в это укромное местечко и вещал столь громогласно – невидимые в темноте актеришки труппы Хэнслоу произносили слова Призрака хором, отчего создавалось впечатление, будто речь доносится отовсюду. Хитро придумано, ничего не скажешь. Заказчик исключительно умен. Но зачем ему это понадобилось? Пока загадка...
Мы продолжили импровизированный допрос.
Кто заказчик? Человек из замка. Важный господин. Нет, имени не называл. Сколько заплатил? Много, по три золотые монеты на каждого. Лицо? Нет, не видели, он приходил в маске и в надвинутом капюшоне. Сказал, что это безобидный розыгрыш. Голос? Сравнительно молодой, надменный. Узнать голос? Пожалуй, сможем. Что мы знаем о принце Гамлете? О, он частенько бывал на наших спектаклях, когда мы давали представления в Виттенберге. Милый молодой человек, только слегка неуравновешенный. Что значит «неуравновешенный»? Чересчур впечатлительный. Поговаривают, будто он с детства на голову слабоват. Еще что-нибудь, ваша милость, хотите узнать?
– Значит, ищем сравнительно молодого человека, по всей видимости, приближенного к трону, – заключил Дастин. – Таковых в замке немного. Лаэрт, Горацио, офицеры стражи, Озрик, который адъютант короля... Да и все, пожалуй. Хотя совсем не обязательно, чтобы это был кто-то из них. Доверенное лицо, приятель...
– Не понимаю только, что мы хотим доказать, – вздохнул я. – Уличить короля в том, что, по словам Призрака – вернее, на редкость хорошо осведомленного покровителя актеров, – он убил своего брата? Бессмысленно. Доказать Гамлету, что его используют? Если принц на самом деле псих, его ничем не прошибешь. Шизофреники весьма стойки в своих болезненных воззрениях. Кстати, теперь у меня есть все
