рельефную карту местности. Сергей лишь деловито вздергивал слегка обгоревшие брови и наводил снаряды, то и дело бросая восхищенные фразы:
– Вещь! Эх, нам бы таких с полсотни! Такой ад устроим, в штабе Альянса у всех крыша съедет! И ведь всего ничего, паршивенький минометик! А рассеяние при попадании – не более двадцати метров! Сдуреть! Федор, твоя цивилизация – гениальна!
Я хотел было сказать, что за всю историю моей цивилизации данное оружие применялось только на испытаниях, на одной из отдаленных планет, но промолчал. Думал о вечном. Хотя бы потому, что во время нашей с Сергеем «операции» совсем неподалеку рванет не менее четырех килотонн в тротиловом эквиваленте – на Хиросиму всего двадцать сбросили, и сто тысяч жертв!
Последствия представляете?
– Все! – Сергей улыбнулся во все свои тридцать два здоровых, не выпавших зуба и нажал клавишу «ввод». – Наведено! Паника обеспечена. От Гауи до Варшавы! Мы оба – просто герои! Может быть, даже герои Советского Союза! Я такой отчетик в штаб армии представлю – сам Георгий Константинович приедет золотые звезды вручать! Теперь ждем и не зеваем. Понял?
– Так точно, госпо... э... товарищ старший лейтенант, – хмуро отрапортовал я, вспомнив армейские времена. Никогда не думал, что придется участвовать в настоящей высокотехнологичной войне. Это вам не штурм задрипанного Ландау вместе с оборванцами-ландскнехтами... – Жду дальнейших распоряжений!
Небо породило колючий, жестокий, казавшийся черным снежок. Злорадно свистел ветер в щелях и кирпичных завалах. Я стоял на страже, отпугивая редкими выстрелами иногда появлявшихся в обозримой близости непонятных ночных тварей – они охотно пугались синих трескучих импульсов-молний и отбегали подальше. Сергей с видимым удовольствием возился с прихваченным нами из бункера ручным оружием, насвистывая под нос нечто вроде «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью...». Чувствовал я себя исключительно неуютно – словно это не Земля, не старинный город, где я не раз бывал в гостях и как турист, а некая чужая и страшная планета, на которой против воли очутились двое потерпевших крушение звездных бродяг. Неплохо, впрочем, вооруженных...
Сергей зря меня пугал «лысыми бычками» – страшные зверюги, наверное, почуяв людей, обремененных массой самого опасного оружия, держались далеко, однако мы постоянно чувствовали их присутствие. Только однажды, незадолго до угрюмо-серого рассвета к нашей позиции выбежало нечто похожее на собаку-дворняжку – шерсть клочьями, глаза сияют фиолетово, пасть зубастая, четыре лапы, но почему-то из груди торчат две дополнительные конечности, изрядно смахивающие на человеческие руки. Я уложил тварь с одного выстрела. Разрядом ее разметало в клочья, но на останки редкостного «бычка» я смотреть не пошел – любопытство полностью атрофировалось. Начинало тошнить от этого чудовищного, извращенного, нереального мира, которого никогда не должно было существовать – ни в какой действительности или истории!
Единственным, что связывало меня с реальностью, был Сергей – нормальный, пусть и со своим идеологическим прибабахом, живой и здоровый человек. И Дастин, ожидающий моей помощи. Если, правда, напарник доселе жив. Но если ОНИ его убили – от этой поганой, прокопченной и смрадной Риги камня на камне не останется! Я не стану возвращаться в бункер, дожидаясь, пока Хозяин вернет меня обратно, а пойду вместе с Сергеем за Гаую, вступлю в Красную армию, в комсомол, в партию, куда угодно – но отомщу!
– Ага! – на мой взгляд громче, чем следовало, сказал Сергей, привалившийся к пустому оконному проему. – Вот и наши гости! Смотри! Вовремя, чтоб их! Педанты! Катят с инспекцией по комендатурам. На обратном пути они – наши! Не дергайся, не заметят, если отрава из твоего флакончика работает...
Он потрепал себя по нагрудному карману, где лежал «противоинфракрасный» дезодорант, которым мы загодя облились от стоп до макушки.
Мамочки... Я снова ощутил себя персонажем сказки про Кощея Бессмертного. Кортеж состоял из четырех машин плюс шесть мотоциклистов. Впереди гордо месил грязь аппарат, с некоторым трудом опознанный мною как тяжелый танк Pz.Kpfw-VI «Тигр», германского производства. За ним следовали два технических монстра: поставьте на широкие гусеницы торпедный катер, оснастите его пятком башен с орудиями, сферическими антеннами и получите...
– Гусеничные краулеры, – как ни в чем не бывало комментировал Сергей. – Опасная штуковина в ближнем бою. Броня – сантиметров двадцать пять. Двигатель на ядерном приводе – два реактора. Но если повредишь гусеницы – отличная мишень...
Замыкал цепочку еще один монстр. Его я тоже видел в учебниках по военному искусству – супертяжелый 188-тонный германский танк «Маус». Ничего себе, мышка – почти с паровоз габаритами!
Над передним «Тигром» два флага – драный, почти черный, с грязно-белой полоской посередине – латышский и новенький – синий с «розой ветров». НАТО. И в то же время на бортах грохочущих железных мастодонтов красовались равносторонние черные кресты с белым окоемом – опознавательный знак германского вермахта.
– Пропускаем беспрепятственно, – пожал плечами Сергей, уловив мой вопрошающий взгляд. – А на обратном пути устроим сюрприз. На твоей совести головной танк. Я в это время пускаю ракеты по округе. Начнется сумятица – огонь на поражение по любой движущейся цели.
Колонна, сотрясая и без того неустойчивые стены нашего укрытия, проследовала к центру города. В нарождающихся сумерках я заметил, как обвалилось одно из готических «ребер» несчастного Домского собора. Легкие разъедала неназываемая смесь, которую я вдыхал. Рев двигателей, вонючий выхлоп, слюнявые твари, бегающие неподалеку... Я начал чувствовать, как некие шарики, закрепленные внутри моего черепа, начинают срываться с орбит. Боже, как хочется домой!
Нет. Домой я попаду только тогда, когда мы с Дастином вернемся в наш бункер. И я обещаю самому себе – с собой мы прихватим Сергея. Пусть отправляется с нами – туда, где чистая вода, солнце, цивилизация и никаких войн, особенно таких, как здесь...
Но это потом. Сейчас мы вдвоем будем дожидаться возвращения ржавых чудищ, в чреве одного из которых будет находиться мой напарник.
– Удивительная штуковина получилась! – Сергей, полулежавший у стенки, рассматривал несколько бесформенное, но в то же время почти безупречное эстетически творение, сконструированное нами прямо здесь, в импровизированной засаде, из принесенных с собой приборов. – Эх, зажрались вы, господа товарищи из будущего, как есть зажрались!
Основой техношедевра являлась обычная импульсная винтовка ИВ-14, только зарядный блок был заменен на более емкий – не 24 стандартных заряда, а целых 62.
В отдельном гнезде красовался индикатор движений живых организмов, напрямую соединенный с прицелом, – враг отмечался на мониторе синими точками, союзник – розовыми. Мне и Дастину еще на Земле, перед отправкой в Дальний космос, имплантировали под кожу микрочип размером меньше макового зернышка, дававший знать любой системе охраны и коррекции огня, произведенной на нашей планете, что компьютер видит «своего».
Инъектор с подобными чипами нашелся и в бункере Хозяина, так что Сергей тоже получил свою дозу цивилизации – легкий укол под лопатку, имплант плотно засел в мышце... Теперь, если фигура товарища лейтенанта будет захвачена автоприцелом, а неразумный человек нажмет на клавишу разряда, выстрела не последует. Защита от дурака.
В качестве довеска к винтовке фигурировали подствольный гранатомет и лампа направленной импульсной вспышки – ослеплять противника. Один такой взблеск перед глазами, и зрение теряется минимум на пять минут.
Мое вооружение было попроще – ИВ с автоприцелом да пистолет. За спиной торчало дуло вороненого «Шмайссера» – захотелось пострелять из антиквариата, если возможность выпадет.
Ждали уже полтора часа – почти совсем рассвело, то есть облачное небо из непроглядно-черного стало мутно-серым. Солнца, разумеется, видно не было. Сергей пояснил, что солнце выходит из-за туч только ниже пятьдесят второй параллели – то есть в районах южнее Воронежа, Саратова или Оренбурга. Здесь, на севере продолжается «пылевой эффект» – поднятые гигантскими пожарами облака пепла не желают оседать. Говорят, полностью атмосфера очистится только лет через двадцать...
