принялся объяснять товарищу, что нужно вообразить, дабы над запястьем появился овал синего света. Оказалось, это необычайно увлекательно – учить другого чему-то новому, пусть даже и не имеющему отношения к сексу.
– Так, а теперь вспомни кого-нибудь. Кого угодно.
Девяностодевятилетний мужчина с сомнением покачал головой, но все же сосредоточился. Синий овал заполнил подробный чертеж Ардис-холла, вид сверху. На переднем крыльце особняка упрощенная женская фигурка беззвучно разговаривала с подобными ей примитивными человечками.
– Ада, – изрек Даэман. – Ты думал о ней.
– Потрясающе. – Харман, широко распахнув глаза, уставился на подвижную картинку. – А теперь Одиссей.
Изображение задергалось во все стороны и погасло.
– Правильно, – кивнул коллекционер. – Сейви говорит, что сын Лаэрта не подключен к сети. Вернись-ка лучше к моей кузине. Где она?
Харман напряг зрительную память. Возникшая в овале девушка присоединилась к толпе, собравшейся на поле в сотне с лишним ярдов от особняка. Место в самой середине, куда были устремлены все взгляды, загадочно пустовало. Собиратель бабочек наклонился ближе.
– Интересно, что там творится. Как я понимаю, вон та дыра в картинке и есть наш варвар из прошлого. И он развил бурную деятельность. Кажется, Ада прямо-таки заслушалась. Или засмотрелась…
Недавний именинник отвел глаза от изображения.
– Сейви, а ты не морочишь нам головы? При чем здесь калибано? Почему войниксы хотели нас убить? Что вообще происходит?
Старуха сложила руки на груди.
– Итак, за несколько веков до Финального факса постлюди поумнели так, что будь здоров. Их наука достигла невероятных успехов. И хотя во время жуткой эпидемии Рубикона «посты» удрали от нас на кольца, они по-прежнему оставались хозяевами Земли. Даже хозяевами вселенной, как им казалось.
ПЛ оснастили планету ограниченной системой энергоинформационной трансмиссии, позволяющей людям факсовать, после чего увлеклись экспериментами – точнее, играми – с путешествиями во времени, квантовой телепортацией и прочими опасными вещами. Большинство их забав основывались на достижениях науки давнего-давнего двадцатого столетия – знаете, физика черных дыр, теория червоточин, квантовая механика, но главным образом на важном открытии двадцатого века о том, что, в сущности, все является информацией. Факты. Сознание. Материя. Энергия. Все на свете.
– Ничего не понимаю, – сердито откликнулся Харман.
– Кстати, Даэман, раз уж ты показал своему другу функцию дальней сети, может, пора перейти к сплошной?
– Сплошной? – Голос молодого мужчины дрогнул.
– Ну да, четыре синих треугольника над тремя красными кругами над четырьмя зелеными треугольниками.
– О нет! – взвизгнул собиратель бабочек и тут же отменил все напульсные функции.
Сейви посмотрела на девяностодевятилетнего:
– Если хочешь хотя бы отчасти понять, с какой стати мы здесь, почему постлюди навеки покинули Землю, зачем вокруг рыщут калибано и войниксы, вообрази то, что я сказала. Сначала трудно, потом привыкаешь.
Недавний именинник с подозрением покосился на молодого товарища, однако закрыл глаза и сконцентрировался.
Даэман же всеми силами старался
– Боже мой! – задохнулся Харман.
Друзья обернулись на него. Рослый путешественник поднялся из кресла и дико заозирался с разинутым ртом.
– Ну и что ты видишь? – тихо поинтересовалась старуха. – Что слышишь?
– Не может быть… Не может быть… – простонал Харман. – Я… мамочки… Все
– Хватит на первый раз, – вмешалась еврейка. – Теперь подумай: «Отменить».
– Не… сейчас… – Девяностодевятилетний добрел до прозрачной стены и дрожащими ладонями ощупал ее. – Как это… красиво. Я могу, я почти…
– От-ме-нить! – взревела Сейви.
Бледный как смерть Харман сморгнул от неожиданности, прислонился к стеклу и повернул к друзьям застывший взор.
– Что это? – бессильно пролепетал он. – Я все видел… все слышал…
– И ни рожна не понял, – хмыкнула старуха. – Впрочем, я и сама-то мало смыслю. Даже «посты», полагаю, не воспринимали всего.
Мужчина доковылял до кресла и рухнул туда.
– Откуда… как?
– Тысячи лет назад, – начала Вечная Жидовка, – подлинные люди старого образца основали примитивную информационную экологию под названием «Интернет». В конце концов они решили приручить его и создали нечто, получившее имя Кислород. Нет, это был не газ, а искусственный разум, пребывающий в самой сети, вокруг нее и над ней. Он управлял потоками Интернета, упорядочивал их, помогал пользователю отыскать нужные данные.
– Общая сеть, – прошептал Даэман, чувствуя, как взмокли ладони.
– Точнее выражаясь, ее предшественник. Со временем Кислород развился в планетарную ноо– или логосферу. Но и этого «постам» показалось недостаточно. Они соединили суперинтернет с биосферой, живой составляющей окружения нашей планеты, куда относится любое растение, зверь и каждый эрг энергии. В сочетании с ноосферой родилась всеобъемлющая, абсолютная информационная экология, нечто вроде разумной омнисферы, которой не хватало разве самосознания. И «посты» по глупости наделили ее этим самосознанием – не просто сотворили основной искусственный разум, а позволили ему стать отдельной личностью. Данная сверхноосфера выбрала себе имя Просперо. Это вам ничего не напоминает?
Кузен Ады растерянно посмотрел на более опытного товарища, умеющего читать, однако тот в недоумении покачал головой.
– Не важно, – усмехнулась Сейви. – И вот у «постов» появился противник, не поддающийся никакому контролю. Сначала их это не беспокоило: ПЛ и раньше создавали саморазвивающиеся программы, разрешая квантовым компьютерам, так сказать, «жить собственным умом». Хотите верьте, хотите нет, они достигли недостижимого. Заполучив стабильные червоточины и возможность путешествовать во времени, «посты» принялись потехи ради перебрасывать людей старого образца – не рисковать же своими драгоценными бессмертными шкурами, когда под рукой полно подопытных кроликов! – через ворота пространственно-временного континуума с помощью квантовой телепортации.
– А калибано тут при чем? – не сдавался Харман, судя по его лицу, еще не опомнившийся после видений сплошной сети.
Старуха устало рассмеялась.
– Просперо то ли начисто не имеет чувства юмора, то ли шутит чересчур изощренно. Разумную биосферу (подобие земного духа) он окрестил Ариэлем. Одновременно он вывел новый сорт человека – ни старомодного, ни «поста», ни элоя, а уродца, с которым вы сегодня познакомились.
– З-зачем? – переборов себя, выдавил коллекционер.
Еврейка пожала плечами:
– Вышибалы нужны всегда. Просперо – довольно миролюбивая личность. По крайней мере ему нравится так думать. А калибано – чудовища. Прирожденные убийцы.
– Зачем? – вырвалось на сей раз у девяностодевятилетнего.
