телефону.
– Приходи ко мне! Всегда буду рад! Только в выходные, я сейчас ухожу на службу.
– Да, конечно, конечно. У тебя адрес не изменился? – я брякнул глупость, как мог поменяться адрес, если телефон не поменялся… Но, на всякий случай я ещё и прочитал ему тот, записанный у меня.
– Да, все правильно. Заходи в субботу часиков в семь вечера, – и положил трубку.
Пыльцын пригласил меня к себе. В квартиру, о которой ходили легенды. Говорили, что у него на стене висел настоящий акулий зуб, эскимосский тотем и, вообще, из мебели была только громадная тахта посреди комнаты, а вместо плинтусов он сделал цветомузыку. Ну, то, что Пыльцын великий бабник я не сомневался, но все равно, было хорошо известно, что он приглашал к себе только самых близких друзей. Ладно, до субботы надо ещё дожить.
У ЖЭКа меня ждала знакомая компания. Мужики в ватниках, стоявшие молчаливой кучкой, кинули на меня безразличный взгляд. Суменюк, который заранее приготовил к бою рогатку, кивнул мне как старому знакомому. Как и в прошлый раз, Дмитрий пришел последним. Но вот инструктаж был совсем иным.
– Так, – Дмитрий замялся, – сегодня у нас совсем не простое дело. Предстоит опасная и серьезная работа.
– Что такое? – Суменюк слегка встревожился.
– Пришла разнарядка на крысу, – мрачно сообщил Дмитрий, – НАСТОЯЩУЮ крысу.
На лицах мужиков отразилось беспокойство, ясно, что такое случалось не часто. Хотя как часто? Все тут «понедельщики». Но работа – есть работа и делать её надо. Тем более, шутить с властями и отказываться от работы, судя по всему, еще никто не пробовал.
Дмитрий объяснил, что возле Лютеранской кирхи сегодня ожидается выход крысы.
– Как написано в ориентировке, – Дмитрий достал бумажку и стал водить по ней пальцем, – Ага, вот! Вчера днем наблюдалось перемещение рекордно крупной крысы. Окрас неестественный, близок к красному. Ожидается, что объект выдвинется со стороны бывшего административного здания, по направлению с Банковой улицы на Немецкую, в подвальное помещение кирхи. Наша задача, установить секреты, и дождавшись появления зверя, уничтожить его штатными средствами. Примечание: яд на крысу действует слабо.
Надо сказать, что вводная вызвала у мужиков, если не ужас, то некоторую растерянность.
– Мы что, не вместе будем её бить? – спросил упавшим голосом мужик в ватных брюках.
– Разобьемся на двойки, – начал инструктаж Дмитрий, – один с битой, второй с битой и крысобоем. В случае появления объекта, подавать сигнал свистком.
– А свистки, что с собой надо было принести? – забеспокоился человек, вида бывшего интеллигента, но глубоко пьющего. Хотя, кто сейчас пьет? – Не предупредили же!
– Свистки выдам, – успокоил Дмитрий. – Значит так! Сейчас я назначу пары и потом расставлю всех по секретам. При дежурстве соблюдать тишину и скрытность.
Дмитрий стал вызывать по фамилиям пары. Я понял, что с прошлого раза так и не запомнил, кого и как зовут. Меня он назначил в пару с собой и вручил рогатку – крысобой. Это, наверное, было признание моей полезности. Потом нестройной кучкой мы побрели на место работы. Дмитрий лично расставил каждую пару по местам. У кого-то секрет был под грибочком на заброшенной детской площадке, у кого-то в милицейской будочке, давно разбитой и никому не нужной. Последними устроились мы с Дмитрием. Расположились на ступеньках, ведущих в подвал. Дом стоял на перекрестке улиц когда-то самых престижных в городе. Ступеньки вели в помещение, где раньше был продуктовый магазин. Сейчас там громоздились разбитые прилавки и горы несъедобного мусора.
– Все магазины разгромили через неделю, как власти поменялись, – объяснил мне напарник, освещая нутро магазина карманным фонариком.
– Я на третий день уже в лагерь ехал, – я совершенно не знал, как и что происходило в городе после меня.
– Да, было делов, – тяжко вздохнул Дмитрий.
Он вытащил из разбитого помещения несколько пластиковых ящиков для бутылок. Из них мы соорудили на ступеньках некое подобие сидений, чтобы было удобно наблюдать за улицей. Света дальнего фонаря едва хватало, чтобы различить потенциального врага.
– Как народ понял, что всему пришел конец, так по магазинам ринулся, – Дмитрий неожиданно продолжил начатый разговор. – Кто стал мебель тянуть, кто-то пытался даже золота нагрести. Кто-то – за едой ринулся. Никто не мешал. А потом, когда тянуть уже нечего было, власти новые наши и наказали за нарушение порядка.
– Как наказали? – хоть я и задал вопрос, мог бы и сам догадаться о том, как именно наказывали.
– В каждой второй квартире забрали по человеку. Полицаи забирали, – мне показалось, что голос у Дмитрия дрогнул. – Прямо на улице расстреляли и велели трупы до утра убрать.
– А у…, – я не смог продолжить вопрос.
– Нет, у меня никого.
Не знаю почему, но мне стало на какой-то миг легче. Представить, что у Дмитрия кого-то так …
– А как же те, у кого родственников уводили, не сопротивлялись, что ли? – я действительно не мог понять, как такое могло случиться.
– Конечно, многие сопротивлялись. Их тоже, на месте, – жутковато было его слушать.
– Скажите, Дмитрий, – решился я на вопрос, – как вы думаете, отчего так легко все рухнуло в этом мире.
– Да, кто его знает? Может, наши новые власти хорошо подготовили все? – он сентов называл почти всегда «наши новые власти». – Они и жахнули одновременно по всему миру, и полицейские части