немного, пожалуйста, мне надо кое с кем тут разобраться. – Он повернулся к первому министру. – Гаргулио, разве я тебе не говорил, чтобы ты без моего ведома не приводил в Белую башню рыцаря Катерино и его оруженосца?
Толстяк задрожал как осенний лист и повалился на колени.
– Я не виноват, – запричитал он. – Я ничего не мог с ними поделать, они…
– Достаточно! – перебил его строгий голос мальчика. – Такому болвану, как ты, не подобает занимать столь высокий пост. С сегодняшнего дня ты свободен от своих обязанностей. Можешь отправляться в провинцию, к своим племянникам. – Женя весело и звонко расхохотался. Его смех улетел вместе с эхом, как только он замолчал. – И не забудь, что паланкин теперь не для тебя. Спускайся пешком. Ты же заставил сделать это мою любимую сестру. Кстати, спускаться, я думаю, легче, чем подниматься.
Гаргулио зарыдал. Повелитель поморщился, словно почувствовал зубную боль.
– Сейчас он будет надоедать мне своими жалобами. Альвансор, потрудись, чтобы он не докучал мне.
Офицер дал знак своим гвардейцам, и те, схватив бывшего первого министра под руки, выволокли из зала.
– Вот и все! – глядя ему вслед, сказал мальчик. – Теперь можно продолжать без помех.
Катя смотрела на своего брата и не узнавала его. Ей казалось, что и Женя не узнает ее, хотя и называет по имени. Как мальчик Кай не узнавал свою названую сестру Герду, которая, пройдя через множество испытаний, все-таки нашла его. Женя казался ей каким-то взрослым дяденькой, умным и скучным. Он совсем не был похож на того ребенка, которого она так хорошо знала. И как он расправился с Гаргулио? Тот прежний Женя, которого она знала, не сделал бы этого. Он был добрый и милый мальчик. А этот… Словно его подменили. Вдруг Катю осенило. Женя просто воображает перед ней. Он притворяется таким, потому что до сих пор не может простить ей того ужасного поступка, который она совершила в зоопарке. От этой мысли ей сразу стало легче. Все! Пора мириться.
– Кончай валять дурака, Женя. Перестань на меня сердиться и не дуйся. Я очень перед тобой виновата. То, что я сделала тогда, ужасно, и ты совершенно прав, что обиделся на меня и даже убежал из дома. Я на тебя нисколько не сержусь. Наоборот, я многое поняла. Давай забудем все и вернемся домой.
И снова ей показалось, что у брата задрожали губы. Нет, не показалось. Губы у мальчика действительно задрожали. Он словно сейчас разревется, и в глазах у него что-то такое, как будто ему больно. Катя захотела снова броситься к брату, но лишь только сделала первый шаг, как тот снова стал прежним и недоступным. Девочка, сама не зная почему, отпрянула обратно.
– Что с тобой, Женя? – В голосе ее появились слезы. – Ну, почему ты такой? Что они с тобой тут сделали?
– Ничего плохого! – грубо ответил мальчик. – Наоборот, я стал самым главным человеком в этой стране. Видишь, все эти люди, – он кивнул на присутствующих, – покорны мне. Они слушаются каждого моего слова. Разве это не прекрасно?
– Но ведь дома нас ждут папа и мама. Неужели ты не хочешь к ним вернуться?
– Очень хо… – закричал Женя. Лицо его странно исказилось, и он тут же отвернулся. Когда он повернулся, глаза его были наполнены гневом. – Уходите отсюда все! Я приказываю! Альвансор! Покажи моей сестре ее комнату, ту, где я жил раньше.
Сказав эти слова, Женя выбежал из зала так быстро, что никто не успел что-либо понять.
Больше всех была потрясена Катя. Когда к ней подошел Альвансор, чтобы проводить до комнаты с игрушками, как ее стали называть, она оттолкнула его и громко разрыдалась. К ней тут же подбежал ее верный оруженосец Крис и обнял за плечи. Девочка беспомощно прижалась к нему, как бы ища защиты.
– Куда нам идти? – спросил Крис офицера.
– За мной, – буркнул тот и, поспешно отвернувшись, пошел по коридору.
– Пошли, Катя. – Мальчик повел плачущую девочку за Альвансором.
– Сюда. – Офицер открыл одну из дверей, и ребята оказались в комнате со множеством игрушек, которыми уже никто не играл. – Если вам что-нибудь понадобится, позвоните в этот звонок.
Крис мельком увидел толстый шелковый шнур, спрятанный в драпировке, согласно кивнул и повел Катю к кровати. Альвансор поспешил закрыть за собой дверь, облегченно вздохнув и утерев с лица пот.
– А я думаю, что рыцарь тот, который постарше, – сказал он сам себе и пошел проверять посты. Заодно он решил догнать Гаргулио, который, наверно, бредет где-то по лестнице вниз, и все-таки предоставить в его распоряжение паланкин. Ему стало немного жалко толстяка, хотя раньше он его терпеть не мог за чванливость и подхалимство. По дороге он встретил младшего офицера охраны и спросил его:
– Скажи, а Мари, девушка, что когда-то была горничной Принца Белой башни Евгения, все еще живет здесь?
– Да, – ответил тот, кому был задан этот вопрос. – Повелитель дал ей это право за то, что она помогла раскрыть заговор военного министра.
– Вот и хорошо. Найди ее и попроси зайти в комнату игрушек. Раз она возилась с мальчиком раньше, пусть теперь возится с его сестрой. Ну и чудеса у нас тут творятся в последнее время!
– Будет исполнено. – Офицер отдал честь. – Мари – девчонка что надо! Это позабавит ее, а то она умирает тут со скуки и тоскует по маленькому Повелителю.
– Что ты несешь, болван? – грозно цыкнул на него Альвансор. – Что значит маленький? Ты, приятель, выбирай выражения, а то быстро окажешься там, где сидят Алехандро Черный и военный министр Леонари.
Катя плакала долго. Очень долго. Крис никак не мог ее успокоить и был в отчаянии.
– Клянусь ведьмами, Катерино, ты разорвешь мое сердце, – не выдержал он наконец. – Ну сколько можно плакать?
