кроме своих черных и опасных замыслов.
Он с деланным равнодушием прошел в замок, прошел мимо толпы придворных, которые смотрели на него теперь без прежнего почтения, и достиг Черной башни.
Черной башней называлась угловая башня замка. Она совсем не была черного цвета, а называлась так потому, что в ней находилась тюрьма для государственных преступников. В Черной башне находились в отдельных темных без окон камерах Алехандро Черный, военный министр Леонари и еще около десятка их сообщников. Всех их охраняли тщательно и неуклонно. Тут была отдельная охрана. Стражники, служившие в ней, получали самое высокое жалование и дежурили, не выхода отсюда, по неделе. Поэтому они ничего еще не знали о снятии Гаргулио с поста первого министра и беспрепятственно его пропустили.
Толстяк, когда оказался в сыром и холодном каземате, вдруг страшно испугался. А вдруг у него ничего не выйдет? Не безумец ли он, если пытается победить самое могущественное лицо в королевстве? Если его ждет провал, то в лучшем случае он навеки поселится в одной из камер этой башни, таким образом получит вместо ожидаемого величия в Белой башне пожизненное гниение в Черной башне. В худшем случае ему просто отрубят голову на главной городской площади, там, где стоит серебряная статуя мальчика, сидящего верхом на лебеде.
С великим трудом Гаргулио пересилил себя и вошел в камеру, где сидел Алехандро Черный. Решающий шаг был сделан, отступать было некуда. Он велел стражникам удалиться и оставить его наедине с преступником.
Князь Алехандро мрачно посмотрел на Гаргулио из-под густых черных бровей и спросил:
– Что тебе здесь надо?
– Ты по-прежнему ненавидишь Повелителя? – сразу спросил его Гаргулио.
– Да. Можешь казнить меня за эти слова, но это так. Эта ненависть досталась мне от отца, а тому от его отца. Ничего мы не можем с этим поделать.
– Если я помогу тебе выйти отсюда, ты поможешь мне справиться с Повелителем?
– Что ты потребуешь за это?
– Пожизненный пост первого министра.
– А, так тебя вышвырнули вон? – усмехнулся мятежный князь. – Вот что значит служить какому-то мальчишке. Он поиграл с тобой, а когда ему наскучило, выбросил, как старую игрушку. Ладно, если не успел сломать. Что я с этого буду иметь?
Ты получишь независимость для твоего княжества и все земли в округе.
– Согласен.
– Тогда вот возьми, – сказал Гаргулио, протягивая князю ключ, который открывал замки как цепей, так и дверей. – Сегодня ночью я буду ждать всех вас в моем дворце. Все надо сделать быстро, пока не вернулся Альвансор. На наше счастье, он уехал зачем-то из города. С Леонари договоришься сам.
Алехандро согласно кивнул, и Гаргулио покинул его камеру.
– Ты все слышал? – спросил князь военного министра, который сидел в соседней камере и за многие месяцы сумел просверлить в стене небольшое отверстие. За это время долгое заключение и одиночество сделали двух преступников товарищами по несчастью.
– Да, – ответил Леонари. – Если нам это удастся, то будем править по очереди. Полгода ты, полгода я.
Так они и решили. Однако про себя каждый подумал, что когда придет к власти, то сразу убьет соперника. Сейчас же они действовали сообща, потому что каждый нуждался в другом. Алехандро нужен был военному министру, чтобы выйти из тюрьмы, а князь нуждался в Леонари потому, что тот знал город и у него в нем было полно знакомых, которые встанут на сторону мятежников.
Побег решили устроить этой же ночью.
А несколькими минутами раньше, чем Гаргулио вошел в Черную башню, в замке начали происходить невероятные вещи.
Придворных, которые гуляли по парадным залам, внезапно встревожил гвардеец, который нес службу в усыпальнице старого Повелителя. С округлившимися от ужаса и страха глазами он вбежал в бальный зал и закричал:
– Там, там в усыпальнице что-то странное происходит с саркофагом!
– Что такое? Что там происходит? – стали засыпать его вопросами придворные.
– Он, он дрожит!
– Кто?
Но гвардеец не стал отвечать, он развернулся и побежал обратно в успыпальницу. Снедаемые любопытством придворные побежали за ним. Когда они оказались в самой мрачной комнате замка, то увидели, что саркофаг действительно дрожит. Огромный каменный куб дрожит, словно стеклянный стакан на столе трактирщика, когда рядом проезжает тяжелая колымага, нагруженная доверху тяжелыми бочками с вином.
– Что это? – в страхе перешептывались присутствующие. – Может, это начинается землетрясение?
Одна из свечей с гулким стуком упала на пол и погасла. Это всех напугало. Одна нервная дамочка даже упала в обморок. Ее подняли и унесли подбежавшие пажи.
Саркофаг продолжал дрожать.
– Я не могу на это смотреть! – воскликнула еще одна красивая дама. Она закрыла веером лицо и тоже поспешила выйти. Некоторые, в основном женщины, последовали ее примеру. Остальных удерживало на месте любопытство.
Вдруг раздался грохот. Словно рядом грянул гром. Оглушенные и изумленные придворные увидели, как
