— Так куда же ты собрался?
— В Кентербери, — сказал Кассен. — Хочу сказать, что это — станция назначения.
— Почему Кентербери?
— А там папа будет в субботу. Вместе с ним высокие представители церкви: кардиналы, архиепископ Кентерберийский, принц Чарльз. Это точно, Лайам. Не забывай, что в католическом секретариате я возглавлял отдел прессы.
— Слушай, ну давай поговорим разумно, — взмолился Девлин. — Ты все равно до него не доберешься. Последнее, чего хотели бы британцы, так это оказаться на похоронах папы. В Кентербери приняты такие меры безопасности, что даже Кремль прислушался бы к моему совету.
— Ну что ж, это настоящий вызов, — спокойно ответил Кассен.
— Боже мой, Гарри, ты хочешь убить папу. С какой целью?
— А почему бы и нет? Хотя бы уже потому, что он — там, а мне некуда деться. Если и суждено умереть, то лучше всего главным действующим лицом великой драмы.
Кассен усмехнулся, глядя себе под ноги.
— Ну а ты, Лайам, можешь попытаться помешать мне вместе с Макгинессом, Фергюсоном и его людьми в Лондоне. Даже КГБ поднял бы на ноги всю свою рать, если бы был в состоянии остановить меня.
Девлин взорвался.
— И это все, Гарри? Так, значит, это только игра?
— Единственное достойное занятие, — сказал Кассен. — Много лет подряд мной манипулировали другие люди, я был всего лишь марионеткой в их руках. А сейчас я стану действовать самостоятельно. Надеюсь, что это внесет некоторое разнообразие в мою жизнь.
И он исчез. Девлин слышал, как открылась и закрылась дверь террасы. Потом наступила тишина.
— Он ушел, — произнесла Таня.
Девлин кивнул и с трудом сел; попытался ослабить веревку на запястьях, хотя знал, что это бессмысленная потеря времени.
— Как, по-вашему, Лайам, он это серьезно? — спросила Таня. — Насчет папы?
— Да, — зло ответил Девлин. — С него станется.
Зайдя домой, Кассен быстро и сосредоточенно принялся за работу. Из маленького потайного сейфа за книжной полкой в кабинете вынул ирландский паспорт на свое нынешнее имя и еще два британских, выписанных на другие. В соответствии с одним из этих документов он также был священником, с другим — журналистом. Кроме того, в сейфе было две тысячи фунтов стерлингов.
В дорожной сумке, очень похожей на те, которыми обычно пользуются армейские офицеры, он поднял двойное дно и в тайное отделение положил большую часть денег, фальшивые паспорта, «вальтер» системы ППК с карсвелловским глушителем, несколько запасных обойм к нему, кусок пластиковой взрывчатки и два похожих на карандаши взрывателя.
Потом, вспомнив о чем-то, пошел в ванну и из шкафчика достал два армейских перевязочных пакета и несколько ампул морфия, которые тоже швырнул в сумку. Он считал себя солдатом и должен был предусмотреть любое развитие событий. Вставил двойное дно на место, свернул свою черную сутану и положил вниз, а сверху «мирское облачение» — две рубашки, галстук, носки, туалетные принадлежности. Совершенно автоматически положил молитвенник, причастие в серебряном футляре и елей. Священнику Кассену в плоть и кровь въелась привычка никуда не ездить без этих предметов.
Он спустился в прихожую, надел черный плащ, взял одну из двух черных фетровых шляп и отнес в кабинет. С внутренней стороны тульи у него были вбиты две пластиковых петли. В них точно улегся короткоствольный револьвер «смит-и-вессон» 38-го калибра. Шляпу сунул в сумку, «стечкина» в карман плаща.
Он еще раз осмотрелся в кабинете дома, столь долго служившего ему убежищем, затем повернулся и вышел наружу. Открыв ворота гаража, он зажег свет. Рядом с машиной стоял его старый мотоцикл «БСА». Он укрепил сзади багаж, снял с крюка шлем и надел его.
В своем кабинете в Дублине Макгинесс нетерпеливо наблюдал, как один из его людей безуспешно пытался дозвониться до Девлина.
— Телефон не работает, в этом нет никакого сомнения.
— Очень странно, сынок, — произнес Макгинесс. — Давай-ка съездим к Лайаму, и чем быстрее, тем лучше.
Через сорок минут Макгинесс с двумя сопровождающими добрался до Килри. Он стоял и смотрел, как эти двое развязывали Девлина и Таню, и качал головой.
— Можно было бы посмеяться, Лайам, увидев великого Девлина в позе связанного зайца, если бы все это не было так грустно. Повтори-ка еще раз все сначала. Ну, хорошо, хорошо, только самое главное.
Они отправились в кухню, и Девлин рассказал в подробностях, что произошло. Макгинесс взорвался:
— Вот пес поганый! А наши-то церковники на Феллс-роуд держат его чуть ли не за святого! А это, оказывается, русский шпион, который только корчил из себя священника.
— Ватикан тоже будет не в восторге, — заметил Девлин.
— Знаешь, что самое гнусное? Что меня больше всего злит? Что он даже не русский! Боже мой, Лайам, его отец умер на английской виселице за наше Движение! — Макгинесс уже дрожал от гнева. — Я сверну этому подонку шею.
— И как же ты это собираешься сделать?
— Можешь на меня положиться. Он собрался ехать к папе в Кентербери, не так ли? Я перекрою все пути выезда, и у меня из Ирландии даже крыса не выскочит.
Он быстрым шагом вышел из кухни, позвал своих подчиненных и исчез. На кухню вошла Таня, выглядевшая бледной и очень усталой.
— И что теперь будет?
— Поставьте чайник, и мы спокойно выпьем чаю. Раньше гонца, приносившего дурную весть, казнили. У нас же, слава Богу, есть телефон. Извините, я отлучусь на пару минут, пойду позвоню Фергюсону из автомата.
Глава 10
Балиуотер, расположенный южнее Дандок-Бей рядом с Клогер Хед, нельзя назвать портом. Там есть паб, несколько домов, полдюжины рыбацких лодок и небольшая гавань. Через полтора часа после звонка Девлина Фергюсону Кассен уже сворачивал в лесок на холме неподалеку от этого местечка. Он поставил мотоцикл, посмотрел вниз на освещенный луной Балиуотер, расстегнул сумку и сменил шлем на шляпу.
С сумкой в руке он отправился к селению. Его план показался бы иному чересчур мудреным, но в случае, если он сработает, результат мог быть потрясающим. В принципе, возникшую ситуацию следовало бы сравнить с шахматами — также нужно было думать не на один, а на три хода вперед. Теперь оставалось только выяснить действительную ценность информации, умело вытянутую из умирающего Дэни Малоуна.
Шин Диген уже одиннадцать лет держал паб в Балиуотере. Нельзя сказать, что обслуживание сорока взрослых жителей деревни, имевших в соответствии с законом право на употребление алкоголя, отнимало у него слишком много времени. Поэтому кроме того он был еще и шкипером тридцатиметровой рыбачьей лодки под названием «Мери Мерфи». Одновременно он числился среди первых номеров списка боевиков ИРА и лишь в феврале был выпущен из тюрьмы Гонг Кеш, где отсидел три года за незаконное хранение оружия. То, что он в Лондондерри лично застрелил двух британских солдат, полиция доказать не смогла.
