Жрец скривился от отвращения: вот уж чем-чем, а спокойствием и выдержкой он никогда не отличался, когда дело поворачивалось не так, как ему бы того хотелось. А сейчас у него на глазах рушились планы, которые он и его соратники вынашивали вот уже почти семь веков. По крайней мере, он знал об этом грандиозном замысле именно столько времени. И как только представлял себе реакцию старших жрецов трёх других культов на постигший их провал, у него в глазах становилось темно от подступающей ярости и бессилия что-либо изменить. Мидонг вздрогнул, когда неконтролируемый разряд силы разнёс в щепы тяжёлый письменный стол, и глубоко задышал, повторяя про себя мольбу к своему повелителю – о ниспослании на его врагов всех возможных кар, какие только подсказывало ему воображение. Это немного помогло, и жрец смог обдумать ситуацию, не отвлекаясь на вызванные его бешенством разрушения. Не то чтобы мага это особенно волновало, но тратить свою силу так бездарно было всё-таки жаль. Ещё пригодится для уничтожения его врагов. Правда, не всех…
Последняя мысль едва не прорвала искусственное спокойствие старшего жреца, но Мидонг сумел удержать свой гнев в узде. Необходимо было понять, где же он допустил ошибку. Ведь с самого начала план был одобрен не только всеми четырьмя верховными жрецами, но и лично повелителями, пожелавшими помочь своим верным рабам и показавшими, из чего можно сделать оружие, способное убить даже жриц. И его назначили тем, кто исполнит задуманное, тоже единогласно. Так что же случилось? Маг сердито вздохнул и, решив не рисковать своей лабораторией, если опять выйдет из себя и начнёт крушить всё вокруг, толкнул неприметную дверь и зашёл в комнаты, отведённые ему королём для проживания. Как всегда, роскошная обстановка его гостиной успокоила тёмного жреца, наглядно продемонстрировав степень уважения и преклонения его величества перед его персоной. А точнее, степень эффективности наложенного на короля заклятия повиновения, но это Мидонг, как обычно, упустил из виду.
К тому же во дворце его действительно боялись, уважали и старались угодить во всём – и какая разница, что тому было причиной? Маг задумчиво погладил мягкую ткань безумно дорогого древнего гобелена, на котором жрица Элары доблестно побеждала мерзких тёмных тварей, и презрительно ухмыльнулся. Ему всегда нравилось обладать тем, что раньше принадлежало его врагам, даже если это было всего лишь изображение древнего сражения. Мысли опять вернулись к неприятному для него предмету, и Мидонг едва сдержался, чтобы не сдёрнуть гобелен со стены и не изорвать на мелкие кусочки. Вместо этого он пересёк гостиную и скрылся в своём кабинете, где ничто уже не могло отвлечь мага от его невесёлых размышлений.
А ведь как всё начиналось! Жрецы нарадоваться не могли, после стольких веков бесконечных поражений получив помощь повелителей и шанс вернуть своё былое могущество. Ну и отомстить этим обнаглевшим до крайности стервам, именующим себя оружием богинь, естественно! Оружие против них действительно получилось очень сильным, и ему вместе с помощниками без особого труда удалось уничтожить трёх мечей богини, заполучив их силу. Правда, потом пришлось пожертвовать одним копьём и младшим жрецом, позволив разъярённым жрицам найти «убийцу». Но иначе они бы не успокоились, продолжая поиски до бесконечности, и это серьёзно помешало бы его планам. Да и жертва была не такой уж серьёзной: кто их считает, этих младших жрецов?
И ведь всё удалось! Эти бессмертные твари успокоились и занялись изучением трофея, больше не пытаясь найти своих извечных врагов. Осуществление плана двигалось вперёд просто с невероятной скоростью. Верховным жрецам удалось даже договориться с каким-то духом из мира мёртвых, который умудрился поссорить священных близнецов. Мидонг завистливо вздохнул, вспомнив об этой давней истории. Ему до таких высот интриги и изобретательности ещё учиться и учиться. Всем известно, что никому из обитателей мира смертных невозможно проникнуть в пространство богинь, а сами они практически никогда его не покидают. Если бы старшего жреца спросили, он бы признал задачу неразрешимой, а вот верховные решили её играючи. Нельзя проникнуть живым, так и не надо, всем известно, что иногда близнецы вызывают духов из мира мёртвых, для которых этой преграды не существует. Найти одного из прежних последователей, хотя скорее сочувствующих, – вряд ли кто из жрецов обрёл посмертие, дарованное извечными врагами его богов. Договориться с ним, а затем просто подождать, пока богини в очередной раз вызовут кого-нибудь из духов, – и всё! Придворный маг брезгливо усмехнулся, вспомнив собственное удивление, когда ему сообщили о том, что священные близнецы рассорились, и очень серьёзно. Подобного от своих наставников он не ожидал… и завидовал им чёрной завистью, прекрасно понимая, что это в пересказе всё получилось просто и изящно, а на самом деле интрига потребовала таких сил и изворотливости, какие ему и не снились. А теперь, скорее всего, рассчитывать на то, что он сможет подняться на такой уровень, не приходится. Ведь именно его обвинят в том, что он провалил так долго и тщательно разрабатываемый план, а это смертный приговор. Мидонг поморщился: как и все жрецы, сталкиваясь со смертью и болью ежедневно, он не боялся ни того ни другого – иначе бы просто не смог служить своему богу, но умирать
И всё из-за этой проклятой девчонки!!! Жрец не выдержал, вскочил из-за стола, за которым привык предаваться размышлениям, и заметался по кабинету, с трудом сдерживая желание разнести в нём всё, что только можно. Такое с придворным магом случалось каждый раз, когда он вспоминал о причине своей неудачи. Почти шесть веков понадобилось для того, чтобы усыпить бдительность жриц, почти шесть веков никто из последователей тёмных богов не смел сделать ничего, способного привлечь их внимание. И вот когда наконец все эти живые клинки отправились в сон, больше не представляя угрозы для их планов, он, Мидонг, занял место придворного мага этого проклятого королевства и приготовился в скором времени получить корону. Это казалось так просто. Уничтожить королевскую семью, создать ложную жрицу, короноваться и открыть проход в мир демонов, получив мощных союзников в борьбе со священными близнецами. А там, через век-другой, и своих повелителей удалось бы вытащить из их изгнания.
Единственной сложностью, как тогда считал тёмный маг, было то, что трон занять требовалось в точном соответствии с законом богинь, иначе его кровь не стала бы ключом к вратам. Пришлось поломать голову над тем, как это сделать. Конечно, гораздо проще было бы запугать или заколдовать уже существующего короля, но, к несчастью, древние, создавая ритуал открытия, явно страдали тяжёлой формой паранойи и при этом ещё старательно лелеяли каждый её приступ. Его величество должен был сделать всё по своей воле – не под заклятием, не по принуждению, не находясь во власти заблуждений, – а именно с искренним желанием выполнить все необходимые действия, отчётливо понимая при этом, что и зачем он делает. Иначе ничего не получится. Так что пришлось подготовить смену династии.
Только вот осуществить тщательно продуманный план не получилось. И ведь всё уже было готово. И наследник находился в другом мире, из которого заклятие должно было вернуть его после якобы совершенно случайной смерти. Жрец всё предусмотрел, но не учёл одного-единственного фактора, который отправил все его планы на свалку. В том мире, практически лишённом своей собственной магии, всё-таки нашлась сумасшедшая целительница, решившаяся пожертвовать собой во имя спасения другого человека.
Хорошо. Такой вариант развития событий Мидонг тоже предвидел – в конце концов, мало ли в мирах идиотов с полным отсутствием чувства самосохранения. Вернувшегося в человеческий облик принца специально созданное для такого случая заклятие перемещения должно было забросить в самое опасное место королевства – с таким расчётам, чтобы умер вроде бы как без участия заинтересованного в этом мага, но уж наверняка. А самоотверженная целительница осталась бы в своём мире сходить с ума от боли. Всё просто замечательно было рассчитано, пока эта мелкая пакостница не спутала всё на свете.
Она каким-то образом умудрилась прицепиться к принцу, когда сработало заклятие перемещения, хотя вроде бы такое и невозможно без желания перемещаемого, и оказалась в этом мире, но это ещё не всё! Сила богини, даже не до конца ещё пробудившаяся, как известно, действует на магию как кипяток на лёд. В результате и спасительница, и спасённый оказались, как и планировалось, в болоте в центре Северного леса, но не в трясине, а на каком-то пригодном для существования то ли островке, то ли кочке. При помощи магического зрения Мидонг не смог точно этого определить. Правда, потом они надолго исчезли, и жрец даже стал надеяться, что наконец-то от них избавился, и приступил к приготовлению несчастного случая с королём. Когда для очистки совести ещё раз попытался найти местоположение принца, то, к своему ужасу, обнаружил его и эту новоявленную меча богини на тракте, ведущем в Илоссу!
Пришлось действовать быстро: он отправил туда охотника за жрицами, наивно полагая, что, даже
