– Как угроза? – Он повернулся к ней, и при тусклом свете она увидела мрачное лицо. – То, что мы еще увидимся много раз?
Слава Богу, что темно и он не видит, как лицо спутницы залилось краской. Джеф завел двигатель.
– Нет, Глория, это не угроза. Никогда не угрожал женщине и сейчас не собираюсь. Это обещание.
– Обещание?
– Да. Теперь, когда я нашел своего сына, мне нелегко с ним расстаться.
Глория обреченно вздохнула, предчувствия сбывались. Какая же она дура! Когда Джеф сказал Брайану, что не хочет терять их, она от волнения неправильно поняла значение этих слов. Он, конечно же, не хочет терять Брайана, но как сказать об этом мальчику? Вот Джеф и упомянул о ней. И, как бы ни отрицал теперь, это самая настоящая угроза. Угроза спокойному и счастливому будущему.
Она откинулась на сиденье и смущенно сжала руки. Сегодня вечером, намеренно надев короткое черное шелковое платье с крохотными жемчужными пуговицами, тянущимися от шеи до пояса, Глория перестала быть самой собой. Ожерелье из агата блестело на шее, а серьги – в ушах; тени, тушь и румяна изменили лицо до неузнаваемости. В дополнение к макияжу она воспользовалась мягкой красной помадой, еще более подчеркнув полноту губ.
Глория смущенно посмотрела на свой облик еще в зеркале спальни. От испуганной и растерянной женщины не осталось и следа. Сегодня вечером она – элегантная и уверенная в себе дама; – все же в душе страшилась исхода этого ужина.
Джеф повез ее в респектабельный ресторан рядом с Холборн, о котором она читала немало восторженных отзывов. Но Глория чувствовала, что все это напрасно – можно поесть и в кафе.
Заказ вина означал, что разговор будет непростой, и когда официант оставил их сидящими в безмолвии, с двумя бокалами шабли и маленькой тарелкой с маслинами, Глория заставила себя первой прервать молчание:
– Не думаешь ли ты, что глупо с нашей стороны сидеть в замечательном ресторане и говорить о погоде?
– Вместо того чтобы говорить о благополучии моего сына…
– Нашего сына, – поправила она. – И никогда не забывай этого.
Его глаза сузились.
– Я не требую уступок.
Эти слова не успокоили ее: так мог сказать только адвокат, и мысль об уступке или о том, что ему что-то нужно от сына, наполняла огнем борьбы. Глория почувствовала новый наплыв сил.
– Позволь рассказать тебе все, Джеф, – произнесла она вежливым, но твердым как сталь голосом. – Брайан – мой сын, и я люблю его. Более того, я всегда заботилась о нем. И не пойду на то, чтобы кто-то вмешивался в его жизнь, когда заблагорассудится.
Глория наклонилась вперед, не боясь встретить зелено-голубой пристальный взгляд.
– Мне известно, что ты адвокат, и притом хороший. Я читала твои бумаги. Знаю также, что ты богат, намного богаче, чем я когда-нибудь буду. И мне достаточно хорошо известно, что деньги – это сила. Но ты не сможешь забрать у меня Брайана. Я буду бороться с тобой на любом суде в мире, чтобы доказать это. А если все провалится, увезу сына так далеко, что ты никогда, никогда не сможешь увидеть никого из нас.
Глории с трудом удалось завершить эту маленькую, но страстную речь. Перехватило дыхание, и она замолчала, вызывающе глядя на визави. Но Джеф с холодным спокойствием наблюдал, как будто они уже стояли друг напротив друга в суде. И было ясно, что он серьезно о чем-то думает и с его натренированным умом адвоката никогда не впадает в истерику.
А вот она не умеет держать себя под контролем.
– Почему ты думаешь, что я собираюсь отнять сына? – спросил Джеф тоном, заставившим ее быстро поднять глаза.
Вопрос вызвал у нее чувство вины, но Глория не собиралась сдаваться.
– Не знаю, что ты собираешься делать, – ответила она спокойно. – Может быть, расскажешь?
Зелено-голубые глаза Джефа засияли мягким светом – красивые волнующие глаза все еще имели власть над ней.
– Пока слишком рано говорить, – туманно ответил он, изучая ее пронизывающим взглядом, который делал выражение лица жестким. – Как это случилось?
Глория моментально закрыла глаза в замешательстве.
– Что как?
– Брайан, – нетерпеливо сказал он. – Я уверен, что вел себя достаточно осторожно.
Женщина почувствовала, как сильный румянец покрыл щеки. Это было унизительно – сидеть в ресторане и обсуждать способы предохранения от беременности девять лет спустя после случившегося.
– Как? – опять спросил он.
О Господи! Ей хотелось скрестить руки подобно героине в ужасных мелодрамах. В тот раз…
– Это было один раз… Я… мы… – ты не помнишь? – Отчаявшись сказать что-то вразумительное, она умолкла.
Его брови нахмурились, светлые глаза вспыхнули.
