– Ты самая упрямая девушка, которую я знаю, – проворчал Адам, поднимаясь за ней по лестнице.
– Скажи спасибо, что я расширила твой кругозор.
Ее смех пресекся, от боли стало трудно дышать.
– Это острая боль в боку, да?
Кэт посмотрела на него уничтожающим взглядом. Адам не обратил на это никакого внимания. Он открыл дверь в мансарду и подвел Кэт к длинному дивану перед камином. Кэт опустилась на его мягкие кожаные подушки и расслабилась, поняв, что если дышать неглубоко, то можно контролировать боль.
– Что это за боль? – Адам сел рядом, и Кэт едва сдержала раздражение. – Тупая? Острая? Постоянная или…
– Только не говори, что в дополнение ко всем твоим достоинствам ты еще и врач.
Кэт сбросила туфли и осторожно вытянулась на диване.
– Врач! Прекрасная мысль. Надо позвонить Дому и послушать, что он скажет.
Адам взял радиотелефон со столика. Кэт попыталась вскочить, но шлепнулась обратно, радуясь, что Адам не заметил гримасу боли, исказившую ее лицо.
– Не смей никому звонить! У меня болит только при глубоком вдохе или резких движениях. Завтра все пройдет.
– Послушай, Кэт, – настаивал Адам. – Наверное, Дом скажет, что я делаю из мухи слона, но мне будет спокойнее, если я выслушаю специалиста.
– Ну хорошо, если это имеет для тебя такое значение.
– Я всего лишь пытаюсь обезопасить себя, если ты решишь обратиться в суд.
Кэт запустила в него подушкой и решила, что приступ боли стоил того, когда снаряд попал в цель.
Адам усмехнулся и пригладил свои взъерошенные волосы.
Кэт представила, как причесывает их, спускаясь вдоль изгиба его ушей к шее, где темные пряди завиваются. У нее снова стало сухо во рту, и она стала смотреть в окно, решив сосредоточиться на панораме. Затем осторожно встала и направилась в дальний конец комнаты.
Небольшое возвышение отделяло кухню от остального пространства. Кэт посмотрела вокруг с удивлением, не обнаружив обычного холостяцкого беспорядка. Стеклянная посуда и продукты были аккуратно расставлены на открытых полках, а кастрюли и сковороды сияли на фоне скучной кирпичной стены.
Любовь отца к растениям явно передалась и Адаму. На подоконниках стояли глиняные горшочки с цветами, а волны плюща свисали с потолка, образуя живую завесу.
Кэт оглянулась. Адам говорил по телефону, но слов она не разбирала. Кэт взяла толстый том кулинарного пособия и начала его перелистывать. Книгой часто пользовались, судя по жирным отпечаткам пальцев и следам муки на страницах.
Рядом с автоматической печью для хлеба стоял мощный миксер. Адам, похоже, серьезно занимался выпечкой. Кэт подумала, что должна очень понравиться своему будущему хозяину. Она не очень хорошо готовила, зато была одаренным едоком.
Адам запрыгнул на ступеньки с ее накидкой и сумкой.
– Дом хочет тебя осмотреть. Он говорит, это вряд ли что-то серьезное, но хотел бы быть уверен в этом.
– И где он?
– В больнице «Риверсайд». Дом подрабатывает в приемном отделении, пока его ортопедический кабинет ремонтируется.
– Я не поеду в больницу, – сказала Кэт голосом, не допускающим возражений.
– Послушай, речь не идет об операции на сердце. Он сделает пару снимков, даст обезболивающее и отправит домой.
– Я не поеду в больницу, – повторила Кэт тихо, но твердо.
– Я бы не хотел нести тебя до машины, но, если надо, я это сделаю. – Он замолчал и хлопнул себя по лбу. – Впрочем, что я говорю? Я хочу нести тебя до машины!
– Уговорил.
Кэт взяла сумку и, не взглянув на Адама, направилась к выходу.
– В чем дело? Тебя беспокоит еще что-то, кроме боли? Скажи, что случилось?
Кэт по-прежнему смотрела в сторону.
– Я очень не хочу туда возвращаться. Два года назад мою маму сбила машина. Она умерла в приемном отделении «Риверсайд».
Адам начинал терять терпение. Он вздохнул, вспомнив каменное выражение на лице Кэт, когда она шла за медсестрой в кабинет. Наконец автоматическая дверь с шуршанием распахнулась и появился бородатый мужчина в халате.
– Рад тебя видеть, старина. – Дом пожал руку Адаму и похлопал его по спине. – Здесь сегодня просто бедлам. Толпы пациентов. Поэтому тебе нельзя было пройти с Кэт.
– Что с ней?
– Все нормально, если не считать пары трещин на ребрах. К утру боль усилится, но через некоторое
